удастся завершить победой над жадным вираном, Адин также воспрянул духом. Жители Вальдэра убедились, что господство нового управителя будет благом, а не проклятьем. Тем более с ним сам бог войны. Тот самый бог войны из тех самых сказаний, которые принято считать выдумкой. Правда, они думали, что это Датарол. Но главным было то, что они видели: исполин в красных доспехах, благородные воители юга, победа. Этого было больше, чем достаточно. Таким же образом эта осада отразилась и на тех путешественниках, которых Адин задумал использовать, чтобы выманить Гамиона из его бастиона. Они воочию убедились в том, что победа на стороне Адина. А это значило лишь одно — в их же интересах помочь победить воинству с юга. Увидев это в их сердцах, Дракалес присоветовал вирану не посылать с ними двоих своих воителей, аргументируя это тем, что таким образом они ещё сильнее убедятся в его искренности, что он доверяет им. Управитель, конечно, усомнился в правильности такого решения, однако всё же поступил так, как сказал ему Дракалес. И снабдил пилигримов всем необходимым в путь. Он хотел выделить им целую повозку съестных припасов, однако предводитель сказал, что это будут лишние хлопоты. Им всё равно придётся останавливаться на ночлег в постоялых дворах. А потому вместо телеги еда была упакована в наплечные сумки, а также каждому выделена большая сумма денег для расходов, после чего четверо путников отправились в долгое путешествие по ухабам и холмам до стольного города. Всё было множество раз обговорено, а потому вопросов никаких не возникало. Адин и воинство юга будут ожидать известий от этих четверых, готовясь к сражению с самым большим воинством западников. Дракалес больше ничего не говорил на этот счёт, а это могло означать лишь одно — всё необходимое виран сделал, осталось только ждать результатов.

И вновь потянулось веретено дней. Только теперь ожидание было не тягостным. Южане просто жили в Вальдэре. Конечно, они жили не так, как у себя на родине, потому что понимали: они тут вообще-то на войне, — и не позволяли себе расслабляться. Каждое утро на главной площади перед ратушей они по команде Асона выполняли построение, а после инсценировали различные боевые ситуации, сражались друг с другом, преодолевали различные препятствия и поддерживали таким образом свою боевую форму. Сам генерал отошёл от хмеля и сосредоточился на подготовке к грядущим событиям. Однако ж часто бывало так, что его заменяла Золина, потому что мужчина всё-таки не удерживался и уходил в запой. Адина это сильно разочаровывало. Так что он подловил момент, когда войсководитель был в трезвом состоянии, а затем серьёзно поговорил с ним, что, если тот не остановится, ему придётся искать нового командира, добавив: «И будь уверен, у меня на примете есть уже один» Тот усмехнулся: «Да я вижу, что ты уже давно ищешь возможности, как бы ещё сильнее возвысить этого твоего Дракалеса. Вот, теперь не остаётся ничего, кроме как поставить его на моё место. Что ж, давай, действуй. Он же, в отличие от меня, весь такой совершенный от головы до пят, не пьёт, с женщинами не спит, в ударе никогда не промахивается» Адин разочарованно покачал головой и ответил ему: «Асон, ты ж как брат мне. Мы с тобой вместе прошли через многое. Как ты вообще смел такое подумать?» — «Вот именно. Мы с тобой вместе прошли через многое, а ты мне говоришь: я на твоё место поставлю Дракалеса» — «Просто сейчас речь идёт о жизнях многих людей, а не о наших с тобой распрях. Мне нужно победить в этой войне. Ради народа я готов пойти на всё. И если это означает, что я должен потерять друга и брата, то пусть так оно и будет. Но я захвачу Западное и Восточное государства, а после подарю всему Андору мир и процветание. Вопрос только в том, будешь ты рядом со мной в этом триумфе или пропустишь его в таверне за очередной кружкой хмеля» Да, Асону было о чём подумать. И он подумал. Да вот только пристрастие к алкоголю было уже сильнее здравомыслия. Пока Асон готов был бороться со своей привычкой, Адин готов был принимать его и считать генералом своего воинства.

Дракалес и Золина продолжали свои тренировки. Девушка впитывала наставления от своего учителя в том, как распознавать личность противника и менять свою. Первая половина укреплялась, вторая — пока что ещё находилась на стадии понимания. Всё-таки учиться меняться было сложно. Однако ваурд терпеливо наставлял её.

Вихрь вместе с Индуром продолжали работать над зельем силы. Пока что сдвигов никаких не предвиделось. Но эксперименты шли. Одни идеи не подтверждались, но на место отживших своё приходили новые, и алхимик продолжал работу.

Асаид всё также растрачивал своё свободное время на отдых и развлечения. Находиться в окружении воителей, которые, будучи на порядок старше его, всё же считали его своим, было для него большой честью. Конечно, он участвовал в утренних сборах и полуденных тренировках, однако для того, кто обучался самим Дракалесом, этого было недостаточно. Ему нужна была более тяжёлая нагрузка. И ваурд изредка напоминал ему об этом. Тот, свесив голову, внимал замечанию своего учителя и, конечно же, соглашался с ним, однако, стоило ему только оказался в окружении воителей, как всё желание и весь стыд как рукой снимало, а потому он продолжал растрачивать свою жизнь впустую.

А вот сам Вальдэр становился более светлым и радостным городом. Теперь, когда присутствие, как они думали, Датарола стирало дух алчности, люд мог вздохнуть спокойно. Атмосфера в этом оплоте южного воинства становилась более приветливой. Люди чувствовали себя очень уверенно и живо. Утром улицы наполнялись теми, кто спешили на свои рабочие места, вечером — теми, кто уже прогуливался по спокойным дорогам, наслаждаясь миром и безопасностью, которые устроили для них захватчики. Это не укрылось и от других людей. Когда в город заезжали торговцы, они все были пропитаны духом алчности. Но Дракалес очищал их, и они могли трезво взглянуть на этот город и на другие города, в которых они торговали. Как же здесь спокойно и уютно. Они чувствовали, что здесь могут честно заняться своими делами. В Вальдэр также приходили и другие люди. Пилигримы искали место для ночлега и новых слухов. Родственники тех, кто жили тут, прибыли погостить. Через главные врата приходили даже соглядатаи Гамиона, однако очищались, осматривались, проникались духом умиротворения и оставались тут навсегда.

Да, всё это также косвенно означало и то, что Дракалес достаточно успешно продвигался по собственному