выкинуть… – растерянно сказал Андрей, глядя на ладонь спутника.

– Это-то конечно. Только нас уже отследили. Давай внутрь бегом, только не напорись там ни на что, аккуратнее.

Вознесенский зашёл в помещение вслед за Орловым и закрыл дверь. Затем подошёл к будке, в которой ранее сидел охранник, заглянул внутрь. Ожидаемо ничего интересного. Посмотрел на стекло. В районе окошка имелась подвижная шторка, и у Дмитрия тут же созрел план. Он положил заряженный обрез на столешницу, привязал к спусковому крючку плетёнку, провёл её вокруг деревянной стойки и пустил под стеклом соседней секции наружу, затем зажал обрез окошком. Плетёнку привязал внатяг к ручке двери, таким образом получив импровизированную ловушку-растяжку.

– Думаешь, поможет? – Спросил Андрей, разглядывая конструкцию.

– Навряд ли. Те, с кем мы столкнулись, не дураки и поопытнее нас, в этом можно точно быть уверенными. Поэтому скорее всего не поможет. Но если даже в маловероятном случае кого-то зацепит и ранит, пусть даже и легко, нам это только на руку. Особенно если ранит, а не убьёт.

– Почему это?

– Потому что с раненым придётся возиться, что отвлечёт на него силы и внимание других бойцов, и в конечном счёте также замедлит группу.

– Дима, там приехал кто-то, судя по всему, – сообщил Андрей, осторожно высунувшись в окно первого этажа на звук.

– Быстро валим отсюда, – сказал Вознесенский, и побежал с автоматом наперевес в коридор, ведущий через длинную «кишку» в сторону главного корпуса. Слева были какие-то двери, ведущие в кабинеты, справа – высокие окна в пол, выводившие во внутренний двор, а впереди виднелись ещё одни двойные двери. Туда Андрей и Дмитрий и направлялись.

Стремительно миновав коридор, Дмитрий остановился возле входа в главный корпус и прислушался. С той стороны было тихо. Андрей стоял рядом возле стены, прислонившись к холодному камню, и тяжело дышал. Вознесенский максимально тихо открыл дверь и обомлел: в большом зале была расставлена мебель – диваны, столы, стулья. На столах и на полу лежали спальные мешки, в центре зала также стоял большой стол, на котором были расставлены тарелки, виднелись консервные банки и остатки еды. Судя по виду, здесь было временное пристанище спасавшихся во время катастрофы горожан, но военными даже и не пахло. Но не это шокировало и встревожило Дмитрия. Посреди зала в разных позах сидели и лежали люди. Десятка два или три. Кто-то лежал и спал, кто-то сидел, облокотившись на стены и мебель. На полу было очень много крови, в центре зала лежали останки полудюжины людей, объеденные до костей. И те, кто ещё оставался в более-менее целом состоянии, не были мертвы. Это были инфицированные, впавшие в состояние, внешне напоминавшее анабиоз или очень глубокий сон. Вознесенский максимально тихо закрыл за собой дверь, которая в последний момент предательски скрипнула, от чего по коже пробежали мурашки, а от груди куда-то вниз упал ледяной шар нечеловеческого страха.

– Андрей, – шёпотом сказал Дмитрий и прикрыл спутнику рот ладонью, – нас эти зэки на рынке обманули. Они дали адрес от балды. Либо нарочно привели сюда, в ловушку, я уж не знаю. Но здесь нет твоих родных, и нет никаких военных. И не было. Только тихо, понял?

Орлов кивнул, и Вознесенский убрал ладонь от его рта.

– Что там? И почему шёпотом? – Спросил Андрей, кивнув на дверь.

– Там человек двадцать или тридцать заражённых. Надо срочно валить отсюда, не знаю только как. Давай потихоньку тогда назад. Видел лестницу на второй этаж возле входа. Наверное, пока туда. Если что – попробуем выбраться через козырёк над подъездом или как-то иначе.

Внезапно в конце коридора раздался оглушительный грохот выстрела. Патрон двенадцатого калибра в закрытом помещении шарахнул с такой силой, что задрожали окна в галерее за дверьми.

– Они уже здесь… – сказал Андрей, хватаясь за висевший на ремне пистолет-пулемёт.

Вознесенский рванул Орлова за одежду и потащил за собой к ближайшей двери в кабинет. Дёрнул за ручку. Заперто.

– Чёрт тебя дери! – Воскликнул он в сердцах, в секунду преодолел несколько метров и дёрнул ручку другой двери. Дверь открылась, и Андрей и Дмитрий тотчас оказались в небольшом кабинете, заставленном столами и металлическими шкафами под архив. Андрей захлопнул за собой дверь и провернул маленький вороток под ручкой, заперев замок. Снаружи раздались несколько взрывов, стены задрожали, в коридоре где-то лопнуло стекло. Но ещё страшнее были доносившиеся звуки слева, из того помещения, где Дмитрий обнаружил людей. Через пару мгновений раздался глухой удар и топот. Кто-то бежал мимо комнаты, в которой прятались люди. Спустя некоторое время в конце коридора раздалась беспорядочная стрельба, сначала длинными очередями, затем одиночные и опять очередь. Преследователи вступили в бой с заражёнными.

– Я даже не знаю, за кого я «болею» в текущей ситуации, – вяло отшутился Дмитрий, тяжело дыша от внезапного стресса.

– Лучше пусть друг друга перебьют, – Андрей нервно сглотнул слюну, – а то как-то всё… тревожно, что ли…

– Насчёт перебьют я что-то уже не очень уверен, – сообщил Дмитрий, вслушиваясь в звуки снаружи, – такое ощущение, что наши друзья отсюда смотались. Теперь надо думать, как бешеных сограждан обойти.

– Может, через это окно? По внутреннему двору пробежимся, авось что найдём. Промзона советская, наверняка какие-нибудь дырки в заборе отыщем.

– А если нет? – спросил Дмитрий.

– Ну а что делать-то? – ответил Андрей вопросом на вопрос, – у меня плана точно нет.

– Ладно, ждём пока уляжется, и валим отсюда через двор, как ты и предложил.

Андрей и Дмитрий просидели, не шелохнувшись, по ощущениям не менее получаса, вслушиваясь в каждый шорох. Звуки боя и приглушённые далёкие крики стихли очень быстро. Ненадолго воцарилась звенящая тишина, но вскоре её нарушили шаркающие шаги в коридоре. Кто-то шёл назад, в помещение, откуда бежала толпа. Похоже, что заражённые, ведомые инстинктами или обрывками зрительной памяти, стремились вернуться в зал, где провели длительное время. Мимо двери, за которой, едва дыша, сидели двое живых людей, прошла целая толпа. Затем всё стихло. Дмитрий жестом показал Андрею на окно, тот молча кивнул и максимально тихо, стараясь даже не шуршать одеждой, поднялся на ноги. Вознесенский открыл окно, посмотрел во двор. Ничего особенного – бетонная площадка слева и справа, железная дверь с невидимой издалека потёртой надписью, припаркованная возле стены «Газель». И ни одного признака живого человека. Поставив стул с мягкой обивкой возле окна, он взобрался на подоконник и одним прыжком очутился на улице. Следом за ним выбрался Андрей, неуклюже плюхнувшись на асфальт. Затем оба максимально быстро преодолели расстояние вдоль здания до угла, выглянули наружу. Вход на КПП представлял собой пристройку к зданию, к углу которой подходил