* * *

«Моя девочка выросла, может, отвезти вещи Тае? Вещи хорошие – ей пригодятся. Ой, а мы даже не знаем имени! Ночь переночевали, а как зовут хозяйку, не догадались спросить, – Она открыла секретер и достала из коробочки деньги. – Ей отвезу. А заодно и спрошу, что в жизни главное. С ней спокойно. И очень любопытно, как чувствует себя Костя. Неужели чудо все-таки произошло? Необъяснимое, невероятное, волшебное. А потом приеду и уткнусь в компьютер в свое удовольствие на всю оставшуюся неделю. Отключу телефон, и никто меня не побеспокоит. Буду свой курс по программированию учить. А о Семеныче и не вспомню ни разу. Какая же удивительная мать Таи. В таких условиях жить и не просто делать вид, что все в порядке, а жить! Около нее и ее детей вообще все меркнет. В них такая необыкновенная сила…»

Она прошла на кухню, забрала с подоконника ноутбук и распечатанный курс по программированию. В детской взяла цветные маркеры. Разложила все на ковре в зале, приготовившись к недельному затворничеству. Притащила из спальни ночник. Полюбовалась на свое место заточения.

Снова заглянула на кухню.

«Надо купить сахар и чай, чтобы на неделю хватило, и можно было бы не выходить из дома. Что составляет мою жизнь? Дети, любовь, работа, друзья, быт. Все, что ли? Негусто, – захлопнула Она дверцы шкафчиков, убедившись в отсутствии чая, сахара и кофе. – Как там? От перемены мест слагаемых сумма не изменится? Значит, не важно, что на первом месте? Изменить слагаемые, чтобы сумма стала больше? Ага. Дети. Тут ясно. Общение меня устраивает. С бытом не поспоришь. Работа – вид деятельности можно поменять. Любовь – Семеныч хочу, чтобы рядом был. Семеныч?! Как он опять проник ко мне? Никакого Семеныча. Любовь отменяется. На фиг. Семеныч сам говорил, что любви не существует, и не надо! Интересных мужчин на мой век пока хватит. Надо с работой что-то делать. Если помириться с мужем, возможно, я его уговорю оплатить мне нормальные курсы. Взамен уволюсь и притихну до окончания курсов. Блин… А с мужем я не хочу мириться. Я вообще с ним жить не хочу, как с мужем. Ну вот. Думала, думала и ничего не придумала. Неужели нет выхода? Должен он быть! Где-то рядышком должен быть. Хоть лазеечку найти бы».

Она вызвала такси.

Остановившись у торгового центра, забежала в детский отдел. Ей хотелось привезти Тае новые краски.

«Ей очень понравится рисовать гуашью. А у нее только старая акварель», – Она купила и пастель, и хорошую бумагу, и восковых мелков, и набор беличьих кистей. Ее дочка также увлекалась рисованием, поэтому Она прекрасно знала, чем обрадовать Таю: карандашные лаки с блестками, витражные краски с трафаретами, перламутровые толстые фломастеры, разноцветный измельченный песок для объемного рисования. Для Нее всегда было главным и важным не здоровье, не еда, не сон, не образование и материальное положение, а любимое занятие и вдохновение, обязательно ему сопутствующее. В детстве это казалось еще так доступно – кружки, учеба, книги, друзья. Она могла часами напролет изучать математику, читать, рисовать, вязать, играть в шахматы или гулять во дворе. Позже Ее поглотил компьютер, но было уже поздно: семья и работа отнимали почти все время. Конечно же, Она находила пару-тройку часов в неделю, но этого было так мало, и дело не двигалось, Она в нем почти не развивалась – а это Ее убивало. Поэтому Она с воодушевлением накупила все для маленьких пальчиков, которым нравится рисовать красками, а не старыми карандашами…

«Как жаль, что на расширение пруда у меня не хватит ни мозгов, ни денег», – мысленно посетовала Она, вспоминая, о чем говорил Петр.

– Остановите здесь, – попросила Она.

– Где? – уточнил водитель, посмотрев на остров глухого леса.

– Здесь, – ответила Она и потянулась за деньгами.

– И куда же вы пойдете?

– Никуда. Меня здесь перехватят. Скоро машина подъедет, – солгала Она, помня, как хозяйка дома говорила, что живут они в этом лесу, скрываясь от всех. Вытащив пакеты, Она дождалась затишья на дороге и нырнула в темнеющий лес. Дорогу до домика Она хорошо помнила – нужно идти по колее, заросшей травой. Предполагая расстояние до домика, Она прикинула, что пешком Ей идти минут сорок-сорок пять. Учитывая тяжелые пакеты в Ее руках, которые Она периодически опускала на землю и останавливалась сама, дорога до домика могла занять и целый час. Но представив, как обрадуется Тая, как по-деловому накроет на стол Петр, как будет гулять ветер в щелях окошек, и уютно будут покачиваться, поскрипывая, большие липы, склонившиеся над крышей, Она торопилась и не чувствовала усталости.

* * *

Пока Она шла, стемнело.

«Странное ощущение, что никого нет, – сделав последнюю остановку, нетерпеливо вглядывалась Она в очертания домика под шумевшими от ветра кронами деревьев. – Как будто мертвая тишина, и я не чувствую, что там есть люди. Очень подозрительно…»

Она подхватила сумки и, осторожно шагала, старательно приминая подошвой мокрую траву, которая неприятно холодила голые ноги в босоножках.

Бархатное от мха крыльцо тягуче застонало. Она с трудом толкнула тяжелую дверь и перешагнула через порог:

– Петр? Тая? Это я…

Мужская ладонь зажала Ей рот. Она выронила пакеты от неожиданности. Ее схватили в охапку и бесцеремонно потащили обратно.

Она не сопротивлялась, беспорядочно и быстро переступая в темноте по сочной траве, как по прочным и шелковым веревкам, которые хлестали и резали ноги. Мужчина одной рукой обхватывал Ее под грудную клетку, а второй – продолжал закрывать рот, хотя Она и не думала кричать. Вряд ли на крик пришла бы помощь из густого и давно одичавшего леса. За размашистыми шагами мужчины Она еле-еле успевала, но очень боялась упасть. Ей казалось, что, если Она упадет, Ее поволокут по земле.

Босоножки вымокли окончательно, и узкие ремешки впивались в кожу, причиняя боль и неудобство. Куда Ее тащили, Она не видела – поднять голову не удавалось, но знакомую колею под ногами чувствовала. Когда заскрипел гравий, и мелкие песчинки забились под ступню, стало ясно, что они добрались до пригородной трассы.

Она не успела заметить, как они очутились возле автомобиля. Тут же открылась дверь, и Ее грубо втолкнули на заднее сиденье.

«Похититель», потеснив Ее своим телом, сел рядом и захлопнул дверь. Она оказалась в центре, стиснутая двумя крепкими мужчинами.

– Поехали, – коротко бросил «похититель». Машина послушно и поспешно вырулила на дорогу.

Водителя Она увидела в профиль: орлиный нос над жесткими усами, перетекающими в бороду, плотным чехлом окаймляющую подбородок. Белки его глаз свирепо зыркнули на Нее через зеркало заднего вида. Она поспешно опустила глаза вниз и оправила сбившийся подол юбки на коленях.

– Едем, – ответил водитель на телефонный звонок. – Нет, одна. Все проверили.

Затем он обернулся к Ней:

– Где второй?

– А первый кто? – ответила Она, справившись со своим испугом. Поняв, что Ей теперь отсюда не выбраться, пока эти трое не добьются того, что им нужно, страх Ее немного потеснился надеждой на то, что Ее с кем-то перепутали.