И она тоже рассказала о своей жизни и о том, как очутилась в имении князя Черкесского.

– Но благодаря Саше у меня появились шансы вырваться из этого ада. А вы можете ко мне присоединиться, – доверительным тоном добавила Миранда.

– Вы любили Луку? – неожиданно спросила Миньон.

– Нет, конечно, – ответила Миранда. – Он был очень хорошим человеком, однако я любила и люблю только одного мужчину, моего мужа Джареда.

– А я любила, – тихо прошептала француженка. – И пока вы не появились, я была уверена, что ни одна женщина не сможет войти в его сердце.

– Лука был не таким, как мы с вами, – заметила Миранда. – Став рабом, он стал жить гораздо лучше, чем раньше, когда был свободен. Поэтому его отношение к жизни на ферме в корне отличалось от нашего. Вам в вашей свободной жизни приходилось голодать? А замерзать от холода? – Миньон отрицательно покачала головой. – Я, честно говоря, в этом и не сомневалась. Хотя вы и внебрачная дочерь, ваш отец любил вас и заботился… – Миранда почувствовала, как в ней шевельнулся ребенок, и устроилась поудобнее. – Я тоже никогда не испытывала недостатка в чем-либо, – продолжила она. – А бедный Лука о многом из того, что у него было на ферме, в юности даже мечтать не мог. Поэтому и не сумел понять, в чем ценность свободы. И те крепостные, которые попадали на ферму и жили там с ним рядом, они тоже никогда не знали, что такое нормальная жизнь и свобода. Но мы-то с вами знаем, Миньон! И мы будем свободны!

– Вам скоро рожать, Миранда. Вам будет непросто в таком состоянии.

– Ничего, мы справимся, – с уверенностью заявила Миранда.

Посидев так еще немного, женщины забрались под повозку, накрылись шерстяной накидкой Миранды и вскоре задремали. Но не успели они толком заснуть, как раздались громкие крики и визг женщин. Тотчас проснувшись, они быстро поняли, что происходило: татарские воины отбирали среди пленниц женщин, которые не были девственницами, и насиловали их. Но помочь несчастным Миранда и Миньон ничем не могли, поэтому покрепче прижались друг к другу и заткнули уши пальцами. Через некоторое время крики прекратились, и они, наконец, забылись тревожным сном. Разбудил их Олгу, который принес дымящийся паром котелок с черным сладким чаем и блюдо с холодным мясом.

Миранда достала гребешок и расчесала себе и Миньон волосы. Затем обе заплели косы и умылись холодной водой у ручья. Вскоре татары подняли на ноги всех пленников и двинулись дальше.

– Ищите землянику, она уже должна созреть, – посоветовала Миньон. – Подозреваю, что они опять будут гнать нас целый день без отдыха и еды.

– Зачем им это?

– Смертельно усталые и голодные пленники не сбегут. А ночью они хорошо нас покормят и дадут отдохнуть. До Стамбула благодаря такому графику невольники доберутся в довольно приличном состоянии. Но днем их всегда стараются измотать. Так что ищи землянику, Миранда. Она поможет тебе поддерживать силы во время перехода.

– Боюсь, меня совсем не обязательно гнать целый день, чтобы лишить сил, необходимых для побега, – пробурчала Миранда. – Я и так уже на пределе. Но я сказала хану Арыку, что смогу выдержать переход, и я выдержу.

Она упрямо шла вперед рядом с Миньон. Шла день за днем, каждый из которых был похож на предыдущий, как одна капля воды на другую: подъем на рассвете, горячий чай с холодным мясом, дорога, короткий, всего на несколько минут, полуденный привал, пока татары поили лошадей, снова дорога, остановка на ночь, вареное мясо и вода на ужин и беспокойный сон, походивший на забытье… К счастью, однообразную диету им удавалось разнообразить земляникой, собирать которую Миньон оказалась большой мастерицей. А однажды, когда их гнали по берегу моря, отличилась Миранда, поймавшая двух довольно крупных крабов. Они завернули их в съедобные морские водоросли, также найденные Мирандой, и приготовили вечером на углях небольшого костра, который развел на ночь Олгу. Съев мягкое сладковатое мясо краба, Миранда решила, что никогда ничего вкуснее не ела.

Погода почти две недели благоприятствовала им: стояла настоящая черноморская весна. Однако однажды утром их разбудил настоящий ливень. По лагерю мгновенно разнесся слух, что этот день, укрывшись от дождя, они проведут в находившихся неподалеку пещерах. Смертельно уставшие пленники благодарили судьбу за этот неожиданный подарок. Женщины спали, дети играли. Их конвоиры использовали остановку на свой лад началось пьянство, чередовавшееся с азартными играми, и к полудню многие бродили по импровизированному лагерю с хмурыми лицами, едва передвигая ноги. А старый Олгу напился так, что уснул, и вскоре после этого к повозке, на которой тихо разговаривали Миранда и Миньон, подошли два татарина.

– Как жаль, что у этой блондиночки с серебряными волосами ребенок на самом подходе, – заметил один из них. – Если под мужчиной она такая же, как выглядит, то с ней было бы, как в раю.

– А по-моему она слишком тощая, Куюк. Зато вон та маленькая пухленькая подстилка, мне куда больше по вкусу, – сказала второй и, стащив Миньон с телеги, одной рукой прижал спиной к себе, а другой начал тискать ее груди.

– Не надо, пожалуйста! – закричала Миранда, вскакивая на ноги. – Моя служанка беременна. Хан Арык обещал, что ее не тронут!

Мужчины ненадолго замерли, но, увидев, что Олгу мертвецки пьян, возобновили натиск.

– А ну ложись на спину, рабское отродье! – заорал второй татарин, и Миньон молча повиновалась.

– Не смейте! – закричала Миранда. – Я все расскажу хану Арыку!

– Заткни ей глотку! – распорядился второй татарин.

Его приятель сунул Миранде в рот грязную вонючую тряпку.

– Там тоже есть на что посмотреть, Куюк, – сказал негодяй, уже нависавший над Миньон. – Она вот-вот ощенится, а сиськи у нее, как у девушки.

– Ты прав, Ногай, клянусь Аллахом!

Куюк опустился на корточки и потянул за собой Миранду. Он заставил ее опуститься на колени, а затем, прижав ладони к ее набухшим грудям, с силой на них надавил. От острой, как игла, боли у Миранды перехватило дыхание. Она прикусила губу, чтобы не закричать, – этот грязный татарин не получит удовольствия, наслаждаясь ее страданиями!

И тут в животе у нее беспокойно шевельнулся ребенок – его явно угнетала неудобная поза, в которой она сейчас находилась. Промелькнула мысль о Миньон, подчинившейся грубой силе, чтобы спасти ребенка, которого она носила. Но помогло ли это?.. Внезапно вспыхнувший гнев вытеснил все остальные чувства, и Миранда, упершись локтями в грудь Куюка, изо всех сил оттолкнула его. Ошеломленный неожиданным отпором татарин отшатнулся и шлепнулся на задницу. Миранда поднялась на ноги и побежала прочь, вынимая на бегу кляп и отбрасывая его в сторону. Быстро оправившийся от шока, Куюк бросился за ней.

– Хан Арык! – громко закричала она. – Хан Арык, хан Арык!..

Догнавший Миранду Куюк схватил ее за плечо и несколько раз хлестнул ладонью по лицу. Голова пленницы моталась из стороны в сторону, но она даже не вскрикнула. А между тем вокруг них собрались татарские воины. За сценой наблюдали также и рабы, подходившие со всех сторон.