Джеймс хотел поговорить с Корделией, отчаянно желал этого, но что, во имя всего святого, он мог ей сказать? Он не мог признаться ей в любви, но, с другой стороны, было бы оскорбительно извиняться перед ней за то, что произошло вчера вечером, говорить, что он сожалеет. А кроме того, если бы ему пришлось сейчас выбирать между долгой, мирной и счастливой жизнью и пятью минутами с Корделией в Комнате Шепота… он не знал, что он выбрал бы.

– С вами все в порядке?

Джеймс вздрогнул от неожиданности. Оказывается, Магнус присоединился к ним, когда они проходили мимо церкви Сент-Маргарет-Паттенс.

– Скажу вам по секрету, – добавил Магнус, – я собирался побеседовать с вами наедине сегодня вечером, так что, возможно, все это к лучшему.

– Но о чем же? – Джеймс спрятал руки в карманы куртки. Куртка была застегнута на все пуговицы и плотно облегала тело, но, тем не менее, позволяла ему свободно двигаться во время сражения. – Если вас интересует, продолжаю ли я стрелять по люстрам, лучше поспрашивайте в Конклаве. Вам ответят, что я перешел к погромам в чужих оранжереях.

Магнус, услышав это экстравагантное заявление, лишь недоуменно приподнял бровь.

– Я в некотором роде действую по поручению Генри, – сообщил он. – Прежде чем отправиться в Идрис, он написал мне и прислал для анализа флакон с какой-то пылью. Сказал, не может разобраться, что к чему. И еще в письме было сказано, что эту пыль принесли ему вы.

После этих слов Джеймс вспомнил, что Мэтью и Генри были добрыми друзьями; все знали о том, что вместе они изобрели способ связывать между собой Порталы.

– И? – осторожно произнес он.

– Странное вещество, – пожал плечами Магнус. – Однако могу сказать, что оно взято из иного мира.

Они добрались до конца Грейт-Тауэр-стрит и приближались к Тауэру. На Белой башне развевались флаги, освещенные последними лучами заходящего солнца. Магнус ловко обошел группу туристов с ручными фотоаппаратами и, положив Джеймсу руку на плечо, повел его вниз с холма Тауэр-хилл.

Друзья отстали. Мэтью, который нес пиксиду, остановился, указывал в сторону Тауэра и что-то объяснял Корделии. Несмотря на то, что они с чародеем остались вдвоем, Джеймс понизил голос.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете, что в безграничной вселенной существуют другие миры, – начал Магнус. – Помимо нашего.

«В таком случае ты можешь представить себе Вселенную в виде сот, в каждой ячейке которых существует некое царство. Некоторые ячейки расположены рядом».

– Да, я знаю, что из этих миров приходят демоны. Они пересекают границы между измерениями, чтобы добраться до нашего мира и других.

Магнус кивнул.

– Некоторыми мирами правят демоны, обычно – Верховные. Эти миры могут быть заполнены, так сказать, сущностью демонов. Пыль, которую вы передали Генри, взята из одного такого мира. Мира, в котором хозяйничает демон по имени Бельфегор.

– Бельфегор? – Джеймс сразу же вспомнил, о ком идет речь. – Один из Принцев Ада, верно?

– Я знаю, о чем вы думаете, – пробормотал Магнус, постукивая тростью по булыжникам мостовой. – Джем также говорил со мной о вас. Видимо, все дороги ведут к Джеймсу Эрондейлу.

Джеймсу стало холодно, и он потер руки. С реки дул пронизывающий ветер.

– Джем говорил с вами?

– Насчет вашего деда, – кивнул Магнус. – Он сказал мне, что это один из Принцев Ада. – Чародей поднял голову и взглянул на темное небо. – Судя по вашему лицу, теперь вы предполагаете, что являетесь потомком Бельфегора; ведь царство, в которое вы попали, принадлежит ему.

– Но ведь это в каком-то смысле логично, – оправдывался Джеймс.

– Возможно. А может быть, это совпадение ничего не значит. Насколько мне известно, никто не видел Бельфегора уже более ста лет.

Магнус помолчал несколько мгновений.

– Джем говорил мне, что вам очень хочется выяснить личность вашего деда. Скажу вам вот что. Мой отец – Принц Ада. Темные ангелы, Джеймс – существа очень умные, проницательные, коварные, отлично умеющие манипулировать смертными. В их распоряжении имеются знания, накопленные за тысячи лет. Подобно небесным ангелам, они видели божественное царство, но отвернулись от него, выбрали тьму, и этот выбор определил их дальнейшее существование. Принца Ада нельзя убить, можно лишь ранить, и встреча с ним обычно заканчивается плохо. Такая встреча не может принести смертному существу ничего, кроме печали и страданий.

– Но мне кажется, что все-таки лучше знать…

– Однажды я вызвал отца. Это была самая серьезная ошибка из всех, что я совершил за свою жизнь. Джеймс, не имеет никакого значения, кем был ваш дед, и неважно, что в ваших жилах течет кровь демона. Я не нашел ни одного намека на то, кем в действительности является ваш предок, и посоветовал Джему тоже прекратить поиски. Эти поиски бесполезны. Вы – тот, кто вы есть, и ваша личность – это ваш выбор, ваши поступки. Чайная ложка демонической крови, унаследованная от неизвестного деда, не должна смущать вас.

– Значит, вы не думаете, что это Бельфегор? – упрямо продолжал Джеймс. – А как насчет Саммаэля?

Магнус фыркнул.

– Бог мой, я смотрю, вы настроены решительно. Помню, однажды мне пришлось искать одного демона по просьбе вашего батюшки. Он был таким же упрямым. – Магнус поднял трость и указал куда-то. – Смотрите, мы пришли.

Они находились у въезда на Тауэрский мост; несмотря на то что наступили сумерки, мост был достаточно хорошо освещен фонарями, и вокруг сновало много пешеходов и карет. Время от времени мимо с урчанием проезжал автомобиль. Подошли друзья, и Джеймсу пришлось оставить разговор о его демоническом предке.

– Итак, вы сумеете это сделать? – обратился он к Магнусу. – Отвлечете их? Или нам следует вернуться позднее, когда здесь будет меньше прохожих?

Глаза Магнуса сверкнули.

– В этом нет необходимости, – сказал он.

Он подошел к парапету набережной. Высокая стена спускалась почти к самой воде, а там, внизу, тянулся каменистый пляж, который уходил под мост. Театральным движением Магнус снял перчатки и сунул их в карман жилета, затем вытянул руки перед собой. На кончиках пальцев зажглись голубые огоньки.

Лучи света возникли из его рук и описали дугу над Темзой. Ослепительный свет, подобный огням тысячи газовых фонарей, образовал мерцающую дорогу, соединявшую берега реки. Джеймс услышал, как Корделия ахнула от изумления, когда из магических потоков света сформировалось призрачное подобие Тауэрского моста. Копия была совершенной вплоть до последней детали: в точности были воспроизведены башни-опоры, отделка, паутина кабелей и стальных цепей.

Магнус, тяжело дыша, опустил руки.

– Очень красиво, – прошептал Томас. На лице его появилось выражение неподдельного интереса, и Джеймс обрадовался, заметив, что у друга оживленно заблестели глаза. – Но…