– И я тоже! – воскликнула Люси, возмущенная тем, что о ней забыли.

– Я прибыл сюда из Джакарты, чтобы встретиться с Тессой и Уиллом и обсудить всю эту историю с дневными демонами и ядом, – продолжал Магнус. – Но когда я постучался в парадную дверь, никто мне не открыл. Поэтому я вынужден был войти через Святилище.

– Странно, что они попросили вас прийти именно сейчас, – сказал Томас. – Все Охотники старше восемнадцати патрулируют улицы на случай появления неизвестных демонов.

Магнус нахмурился, взглянул на золотые наручные часы и застонал.

– Похоже, я забыл перевести часы и в результате прибыл к вам на шесть часов раньше назначенного времени. Проклятье.

Глаза Мэтью сверкали от восторга.

– Может быть, нам выпить чаю? Я восхищаюсь вашим магическим искусством, мистер Бейн. И вашим стилем. Одни только жилеты…

– Мэтью, помолчи, пожалуйста, – вмешался Томас. – Мистер Бейн не желает обсуждать жилеты.

– В этом вы ошибаетесь, – возразил Магнус. – Я всегда рад поговорить о жилетах. Но, признаюсь, в данный момент меня больше интересует эта пиксида. – Он подошел к пиксиде и потрогал ее концом трости из ротанга. – Верно ли мое предположение о том, что вы открыли этот ящик намеренно, с целью выпустить на свободу демона-палпис?

– Верно, – ответил Джеймс.

– Но зачем? – удивился Магнус.

– Эта пиксида нам необходима, – выпалил Мэтью. – Для того, чтобы поймать другого демона. Но поскольку она была занята, мы просто решили… вытряхнуть из нее прежнего обитателя.

Джеймс вздохнул.

– Ох, Мэтью, шпион из тебя никогда не получится. Ты способен выдержать самые страшные пытки, но с легкостью выдашь всю информацию тому, кто пообещает тебе модные брюки.

– О Боже, довольно! – воскликнула Корделия и взглянула прямо в глаза Магнусу. – Вы хотите, чтобы весь этот кошмар с демонами закончился, верно? И прибыли в Лондон, чтобы предотвратить гибель других Сумеречных охотников?

Магнус даже вздрогнул, услышав эти слова, произнесенные требовательным, настойчивым тоном.

– В целом, я не склонен действовать на стороне кровожадных демонов, так что – да, вы правы.

– Тогда, возможно, вы сумеете нам помочь, – заговорил Джеймс и в нескольких словах обрисовал разработанный ими план – точнее, ту часть плана, которую он мог пересказать, не нарушая данного Рагнору обещания. Рассказал Магнусу о том, что, по их мнению, ядовитого демона можно было уловить лишь с помощью пиксиды. О своих «путешествиях» в царство теней, о том, почему они считали, будто демона можно найти на Тауэрском мосту. Магнус внимательно слушал, и на лице его постепенно появилось заинтересованное выражение. Когда Джеймс закончил, маг уселся на бортик фонтана и вытянул перед собой длинные ноги.

– Какой поразительный набор гипотез, – произнес он. – Однако я не понимаю одного… особенно это касается вас, Люси и Джеймс. По какой причине вы не обратились за помощью к родителям? К чему вся эта таинственность?

– Потому, что мы дали слово, – объяснил Мэтью. – Тому, от кого получили ключ к разгадке. Мы не можем нарушить обещание.

На губах Магнуса промелькнула странная усмешка.

– Рагнор сказал мне, что он поделился с местной молодежью кое-какими сведениями, и теперь я вижу, что он поступил правильно, доверившись вам. Немногие Сумеречные охотники сдержали бы слово, данное жителю Нижнего Мира, тем более в случае, когда речь идет о таком важном деле. И, поскольку я лучший друг Рагнора, точнее, единственный, кто может выносить его общество в течение более или менее продолжительного периода времени, я тоже никому ничего не расскажу. – Чародей смолк и перевел взгляд с Джеймса на Люси. – В прошлом я неплохо был знаком с вашими родителями. В те годы они, подобно вам, скорее всего, возглавили бы это безумное предприятие. – Он поднялся. – Но Уилл и Тесса больше не дети. Они стали родителями, ваша жизнь и безопасность теперь для них превыше всего. Так что, думаю, не стоит ничего им рассказывать.

Даже Мэтью не нашелся, что на это ответить.

– Что ж, удачи, – сказал Магнус и взял свою тросточку. – А я, пожалуй, отправлюсь в «Хэтчардс». Не знаю лучшего способа рассеяться, чем на несколько часов погрузиться в мир книг.

Корделия выступила вперед и машинально протянула к магу руки, словно таким образом надеялась его удержать.

– Мистер Бейн, – заговорила она. – Я знаю, что прошу вас о многом, особенно потому, что вы обещали хранить нашу тайну. Но не согласитесь ли вы нам помочь?

Магнус постучал по набалдашнику трости кончиками пальцев, затянутых в перчатку.

– Вы из семьи Карстерсов, верно? Корделия Карстерс?

– Да, я кузина Джема, – подтвердила Корделия. – Послушайте… мы знаем, что это безумная затея, но если все получится, мы сможем спасти жизни множеству людей. Нет необходимости помогать нам непосредственно, участвовать в сражении. Я понимаю, что вы чувствуете ответственность перед нашими родителями. Но вы окажете нам неоценимую услугу, если помешаете простым людям входить и въезжать на Тауэрский мост, пока мы пытаемся поймать демона. Помимо всего прочего, для них это небезопасно.

Магнус некоторое время молчал. В Святилище воцарилась тишина. Пока Сумеречные охотники ждали решения Магнуса, Корделии даже показалось, что она слышит стук собственного сердца и шум крови в ушах.

Наконец, чародей пожал плечами, обтянутыми серым сукном.

– Очень хорошо, – произнес он. – Хотя этот зеленый негодяй Рагнор трусливо бежал на Капри, не думаю, что ему хотелось бы подвергать ваши жизни опасности из-за какого-то обещания. Я буду за вами присматривать, но помните: если я замечу нечто такое, о чем необходимо будет рассказать Уиллу и Тессе, я дам им знать немедленно.

Забрав из арсенала все, что могло им пригодиться – Джеймс, в частности, вооружился дюжиной метательных кинжалов, созданных Кристофером специально для него. – Сумеречные охотники покинули Институт, спустились с холма Ладгейт-Хилл и направились по Кэннон-стрит в сторону Тауэрского моста. Солнце садилось над крышами Сити. Джеймс неожиданно для самого себя обнаружил, что бросает пристальные взгляды на Корделию, когда ему кажется, что на него никто не смотрит. Она была поглощена разговором с Люси, и девушки шли, сблизив головы. Медно-красные волосы Корделии были стянуты на затылке в тугой пучок, Джеймс мог видеть ее нежную шею.

Джеймс пытался не думать о том, каково это было, когда он прикасался к ней, обнимал ее, целовал в губы. Он был уверен: если он даст волю подобным мыслям, это сведет его с ума, и тогда остальным не будет от него никакой пользы.

Он никогда в жизни не испытывал таких ощущений, как в те несколько минут в Комнате Шепота, наедине с Корделией. Ничто не могло сравниться с этим, и ни разу такое чувство не посещало его, когда он целовал Грейс. Но что это значило? Ведь он любил Грейс, а разве любовь – это не то же самое, что желание? Разве второе не следует из первого? А он не любит Корделию, этого не может быть. Он, Джеймс, не такой! Он не может влюбиться в другую через несколько дней после расставания с невестой, он не в состоянии так легко забыть Грейс.