«Это сон, — мысленно сказал себе Кай. — Мой сон. А значит, никто не умрет. Никто не умрет. Никто не…» Серебристая волна докатилась до носков его сапог, дохнула игольчато-звездно и стала. Спутники, еще не веря своим глазам, отползали от блестящей змеи, но она уже издохла.

— Где Орлан? — Суровый голос Скавра громом прозвучал в звенящей после крика тишине.

Гладиаторы переглянулись. Белокурого красавца-феррагоса среди них не было.

— Отстал, наверное, — предположил Стрелец, поднимаясь с земли и смущенно отводя глаза. Стыдно вот так потерять боевого товарища, а еще стыднее — валяться в грязи, как женщина, стеная от ужаса.

— Дерьмо Ягуара, — рявкнул мясник, потирая лоб, на котором набухала солидная шишка. — Орлана Солнцеподобный лично заказал. Ну какому умнику пришла в голову мысль переть эту хрень всю дорогу! — Обитый металлом сапог пнул злосчастный паланкин так, что из него посыпались яркие подушки. — Будто бы я сам не мог пробежать пару метров. Лучше прибыть во дворец без этой выдумки женомужчин, чем без феррагоса! Ну по чьей вине мы потеряли парня? — Цепкие глаза мясника обежали маленький отряд.

— Сейджин, опустить носилки на землю времени не было, — заговорил Аджакти, ловя на себе облегченные взгляды товарищей. — Пока бы вы из одеял да занавесок выпутывались, нас бы и накрыло. А Орлану, может, еще повезло, что его великан забрал. Внимание Солнцеподобного, говорят, чревато.

Несколько мгновений Кай выдерживал стальной взгляд Скавра. Наконец хозяин прищурился, ухмыльнулся зло:

— Хвала Иш-чель, задница феррагоса так и осталась непорочной! Выпьем за это по окончании игр. А теперь подберите сопли — и вперед! На прием к венценосным не опаздывают.

— Сейджин, — несмело обратился к Скавру старший из охранников, — один из рабов сбежал. Кто займет его место?

— Вот ты и займешь, — бросил мясник, пинками забрасывая подушки внутрь паланкина. — Чтоб в следующий раз у тебя не бегали.

Через несколько минут факелы воинов уже распугивали тени в узкой кишке улочки — носильщики искали обходной путь.

— Принц рвет и мечет, — вполголоса поведал Каю Скавр, вынырнув из пестрой толпы гостей. Его лучшая, расшитая серебром туника цветов Танцующей школы казалась ветошью по сравнению с вычурными нарядами знати. — Хотел Орлана купить. К тому же заявлено было шесть пар бойцов, а тут… — Мясник сдержанно раскланялся с каким-то толстяком с подведенными глазами. — В общем, мне пришлось поставить тебя на двойной бой.

Аджакти знал, что спорить бесполезно, поэтому только спросил:

— Почему именно меня?

Скавр нервно хохотнул и хлопнул его по плечу:

— Кого еще, как не лучшего? К тому же, наверняка противник Орлана — какой-нибудь слабак-членосос. Солнцеподобный ведь не стал бы торговаться за дохлое мясо, а? — Подмигнув, мясник расправил плечи и пошел высматривать потенциальных спонсоров.

У Кая было другое мнение на этот счет. «Скорее всего, гладиатор Королевской школы надрал бы феррагосу задницу, и Омеркан, сбив цену, получил бы новую игрушку по дешевке». Он подавил желание смачно сплюнуть на мраморный пол и снова застыл статуей, которую старательно изображал вот уже полчаса. Участвовавших в боях гладиаторов выстроили в огромной зале по сторонам усыпанного цветочными лепестками бассейна. Люди Скавра — напротив бойцов Солнцеподобного. Между ними — водная гладь с круглой площадкой посредине, к которой вели выложенные мозаикой «дорожки». «Верно, тут нам и придется сражаться», — сообразил Кай.

Несмотря на кусачий холод снаружи, в помещении волнами наплывал жар — от проложенных под полом труб с горячим воздухом и тысяч светильников, заливавших помещение почти дневным светом. Лишь немногие в Церрукане могли позволить себе такую роскошь — не следовать ритму дневного светила, а властью своего богатства отменить ночь. Люди вокруг праздновали искусственное лето в начале зимы, разоблачившись до тонких полупрозрачных тканей, не скрывающих, а скорее подчеркивающих наготу. Аджакти и сам радовался бы отсутствию тяжелой теплой одежды, если бы не прилипчивое внимание веселящейся публики.

Женщины и мужчины так и крутились вокруг гладиаторов, смеясь и перекидываясь комментариями, рассматривая свирепые лица, рельефные мышцы и уродливые шрамы. В Минере у зрителей не было тех возможностей, которые предоставляли частные игры. «Разве что пальцами в рот не лезут, как на торгах, — мелькнуло у Аджакти. — Хотя дамочки скорее в другое место залезть хотели бы».

Словно в ответ на его мысли, молодая женщина с живыми бабочками в высокой прическе игриво бросила грудастой подруге:

— Интересно, каков «меч» у Деревянного Меча? Действительно деревянный?

Грудастая рассмеялась, блестя бриллиантовыми вставками, украшавшими зубы:

— Скорее страшный, как его образина, и волосатый, как его папаша-тролль.

— И такой же огромный! — прибавила девушка с позолоченным лицом, делая испуганные глаза и приобнимая подруг за плечи.

Аджакти стоял с каменной мордой, пялясь в воздух прямо перед собой. С гостями разговаривать гладиаторам было запрещено — разрешалось только отвечать на прямой вопрос.

— Поговаривают, — спутник позолоченной решил внести в обсуждение свою лепту, — этот обесчещенный — сам Ягуар, вернувшийся на землю в человеческом воплощении. Это, конечно, ересь, разносимая чернью. И все же… Любопытная деталь: помнится, божественному брату не составляло труда ублажать двух сестер одновременно. Потому что у него…

— Был раздвоенный лингам! — хором пропели женщины. Их глаза возбужденно заблестели.

— Пусть он покажет, — унизанный кольцами пальчик грудастой ткнул в район паха гладиатора. — Пусть докажет, Ягуар он или нет!

Аджакти не двинулся с места, не моргнул.

— Эй, — знаток божественной анатомии выступил вперед, выпячивая впалую грудь, — ты что, не слышал? Госпожа велит тебе снять схенти.

На сей раз Каю пришлось разлепить губы — прямой вопрос заслуживал прямого ответа:

— Я повинуюсь только моему господину.

Отрадно было видеть как желтоватые щеки шака налились кровью, как вылезли из орбит и без того выпуклые глаза:

— Да как ты смеешь, раб!

— Я раб, который принес присягу, — холодно заметил Аджакти, продолжая смотреть прямо сквозь настырного типа.

Дамы заахали, на них стали обращать внимание. Аджакти очень надеялся, что суета не привлечет внимание Скавра. В этот момент толпа заволновалась. Гости расступились, разошлись по краю бассейна. Разговоры затихли, мужчины согнулись в низком поклоне, женщины присели, обметая юбками мраморный пол. «Омеркан», — догадался Кай, хотя с его места видно было немного. Из дальнего конца зала донесся тягучий голос принца. Солнцеподобный пространно приветствовал гостей и приглашал всех наслаждаться вечером, яствами и предстоящим зрелищем.

— Жаль, ты не сбросил схенти, — прозвучал рядом с Аджакти знакомый голос. Слова были сказаны шепотом, но Кай чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. Он осторожно покосился назад, не меняя позы. — Пусть твое достоинство и не раздвоено, как у Ягуара, но уж жалкому стручку кузена Боры с ним не сравниться, — Анира появилась в поле зрения гладиатора, встав к нему спиной. Вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что она не поглощена речью венценосного брата. Рядом маячила черной тенью вечная Шазия — или Шада, Кай с трудом различал мтех.