– Почувствуй…

Мне было интересно. Но мозг не хотел чувствовать. Он не хотел знать. И поэтому…

«Ересь!» – подумал я.

А потом за меня все сделали мои мышечные рефлексы. И я как бы невзначай посмотрел за спину. При этом у меня в мыслях не было какой-либо цели или непреодолимого желания. Я сделал это то ли от скуки затянувшегося созерцания, то ли от нечего делать. И тогда я увидел её…

«Дверь!»

Мой мозг едва не взорвался от радости.

«Дверь! Моя любимая ненаглядная дверь из красного матового стекла. Где же ты была родная? Я думал, ты покинула меня, забросив черт знает куда. В какую-то Фиолетовую Дубраву. Да зачем она мне нужна? Не нужна. Я хочу вернуться туда, где мне всегда было комфортно. Но я не злюсь. Я рад, что ты вернулась!..»

Внезапно в моих мыслях красная стеклянная дверь, висящая в десяти сантиметрах над землёй между тремя фиолетовыми дубами, стала чем-то одухотворенным, обожествленным…

Не думая более ни о чем, я потянулся к заветной дверной ручке. Одновременно колени стали медленно разгибаться, приподнимая вверх корпус тела.

Я двигался к заветной цели, которая должна была меня спасти. Я так думал…

«Сейчас, сейчас, сейчас…».

Но я ошибался…

«Вот вернусь, и все наладится!»

Я ошибался…

Я очень сильно заблуждался. Не только в своём гибельном желание ещё раз пройти через магическую дверь из красного матового стекла, но и в других вещах. А потому, если бы на моей коленке не лежала чужая рука, то я, несомненно, продолжил бы своё пребывание в состоянии блаженного неведения. Ведь не существует посмертного прозрения. После смерти оно уже никому не интересно.

– Нет!..

Крик человека, сидевшего рядом со мной на корточках, пронзил мой затылок, но не остановил.

«Пошёл ты!», – подумал я и усмехнулся.

Некоторая эйфория происходящего заставляла меня злиться на его крики, на его потуги меня остановить, удержать за ногу, одернуть…

Мне не нужна была его помощь. Я не нуждался в его предостережении.

Очередная ошибка. Но тогда я об этом не знал.

И поэтому моя рука бесстрашно схватила дверную ручку в виде набалдашника, провернула её, толкнула от себя…

«Сейчас все произойдёт. Хватит с меня летающих поросят, подземелий и прочей ерунды. Достаточно. Наигрался!» – мои заблуждения вели меня вперёд.

А сзади все ещё был слышен крик:

– Нет!..

«Ха-ха-ха!»

Я смеялся над тем, кто не хотел моего движения вперёд.

«Я все равно это сделаю!» – думал я.

И дверь уже стала поскрипывая отворяться, показалась полоска света. Но какой-то странной сегодня была полоска света.

Уж очень узкой она была и двигалась.

«Ерунда!»

Ничто не могло меня остановить.

– Нет!..

Или все же смогло???

Нежданно-негаданно я уткнулся носом и ртом в мягкую зеленую траву.

«Неожиданно…».

Спустя мгновение пришло осознание, что меня сбили с ног. И тогда я с бешеной силой разозлился.

– Ах ты, гад! – закричал я, пытаясь сбросить со своей спину человека в сером комбинезоне, – Ты зачем это сделал?!

Никакой борьбы не последовало. Окулист не стал меня удерживать, не стал прижимать к земле и читать при этом великомощные нотации.

«Почему?»

Я был рад, что беспрепятственно смог оторвать своё лицо от зеленой благоухающей травы и сесть. Я чувствовал победу. В то же самое время я был сильно обескуражен.

«Если он мой враг, то почему так легко сдался???»

Мне было непонятно. Оглядев презрительным взглядом своего недоброжелателя, я тоже ничего не понял.

Ясно было лишь одно – красная дверь исчезла.

– Блин…

Я сидел задницей на траве, выставив ноги вперёд. В метре передо мной находился мой то ли друг, то ли враг…

«Непонятно!»

Он стоял на коленях.

«Лучше бы он это сделал…».

Вы не поняли?

А нужно было понять. Странная ужасающая мысль посетила меня.

Прошла секунда, но вины или угрызений совести все ещё не было.

Они не хотели приходить.

Наверное, им показалось, что я прав.

«Прав???»

Я смотрел на человека, поднимающегося с колен, и понимал, что скорее нет, чем да. Слишком уж неприятным было зрелище…

«Определённо…».

То, что я видел, не сразу нашло логическое объяснение. Правое ухо отсутствовало. Вместе с ним в небытие отправилась правая дужка очков, кожный и волосяной покров прилегающей части виска.

Крови не было. Но думаю, что было очень больно.

И все же выражение лица человека в сером комбинезоне, которого звали Окулист, осталось неизменным. Оно по-прежнему было сосредоточенно-надменным, абстрагированным и пренебрежительным.

Словно ничего не случилось, не изменилось… А может его презрение распространялось и на боль тоже…

«Убедительно…».

Мне понравилось моё предположение. Оно объясняло, почему Окулист не приложил руку к повреждённой части своей головы.

«Он ненавидит слабость. Странный человек», – я смутно понимал причины упертости человека в сером комбинезоне.

В моем понимании было бы проще закрыть ладонью полученное уродство. Быть может тогда стало бы не так больно. Но главное, что тогда никто из прочих людей не имел бы потребности брезгливо отворачиваться и смотреть куда-нибудь мимо, в сторону…

«Но разве в этом безумном фиолетовом лесу есть кто-то ещё?

И разве не я та самая причина, из-за которой Окулисту отрезало ухо вместе с очками?»

Мыслей было много. Они быстро промелькнули в моей голове, после чего одним большим скопом добрались до самой сути…

– Спасибо, – сказал я.

На лице человека в сером комбинезоне не дрогнул ни один мускул.

– Я не знал…

Скупое оправдание совсем не оправдывало мою глупость.

– Ты не виноват. Все мы были на твоём месте.

Мне стало ясно, что за красной дверью меня ждал отнюдь не свет в конце тоннеля. Меня там поджидал убийственный луч света, разрезающий плоть, кости и предметы без дыма и копоти.

«Вау!!!»

– Хрен с ним! Теперь у нас проблемы поважнее…

– То есть?

Отбросив бесполезные остатки своих очков в сторону, Окулист указал на ближайший фиолетовый дуб.