– Толкни меня, – попросил Окулист, когда уже стоял на ногах и пытался руками ухватиться за края ямы.

Схватив его за голени, я помог ему вылезти из ямы. Выбравшись, он подал мне руку и подтянул меня наверх.

– Спасибо, – сказал я, стоя в тени фиолетовых деревьев.

– Не за что, – ответил он с некоторой отрешенностью.

Выражение его лица давало понять, что отнюдь не все проблемы исчерпаны.

– Чего мы ждём? – спросил я.

Глупый, глупый, глупый…

Кто??? Вопрос или я?

Едва мой слух уловил произнесённые мною слова, меня тут же накрыло осознание собственной жалкой природы.

«Зачем я спросил?» – было непонятно.

Я не знал своего реального местоположения, не знал, как оно соотносится во времени и пространстве со всеми теми куда более привычным местами, где я был вчера, позавчера, позапозавчера…

И поэтому стратегия моих дальнейших действий не имела для меня никакого значения.

Она была бессмысленна.

«Этот мир хаотичен, непонятен, недоступен для простого обывательского понимания», – такое умозаключение было моей первой попыткой смириться с неизбежной необходимостью приложить ещё больше усилий для внутренних перемен.

Казалось бы, Окулист должен был разозлиться на меня за мою глупость. Но он даже не удосужился иронично улыбнуться. Нечто гораздо более важное занимало его ум.

«Точно не моя глупость так сильно заинтересовала этого человека! Он знает нечто важное, непонятное и недоступное для меня.

По сравнению с ним я действительно глупец…».

Впрочем, самокритика в моем случае была всего лишь очередным проявлением жалости к самому себе…

«Бедный, бедный… Несчастный?»

Жизненная перипетия, в которую меня занесло, была полна больших сюрпризов. И поэтому разумная часть меня пыталась как-нибудь вывернуть мир в свою пользу.

Не хотелось ему пребывать в дураках.

Да только инстинкты знали всю правду. Они чувствовали, что позерством дело не спасти.

«Тогда что же мне поможет?»

Ответ как обычно стоял перед моим носом.

– Нам нужно идти.

Окулист ткнул указательным пальцем в неком направлении, а затем им же поправил погнутые очки, что висели на его носу. Я не стал спрашивать:

«Зачем? Почему? В чем состоит экзистенциальный принцип его выбора?»

Для себя я наконец-то решил, что все же стоит довериться иллюзорному флагштоку и пойти за этой избранной целью последовательно и неумолимо. Сам я не обладал нужными умениями, чтобы выбраться из большой «Ж». Мне требовался проводник – гид по хреновой Фиолетовой долине. И самый верный кандидат уже был в моем распоряжении.

«Отлично!»

Мы сделали несколько шагов в заданном направлении. И я уже настроился на то, что мы будем слоняться между фиолетовыми деревьями долго и изнурительно. Однако:

– Присели…

Я еле успел вовремя среагировать. Певучий шёпот не был в моих планах. Ну а Окулист своими планами не делился.

– Сидим…

Мы сидели на корточках между двумя тощими дубками с синусоидально изогнутыми стволами. Эти два дерева очень сильно выделялись на фоне остальных, ведь все остальные были мощными и могучими, а эти…

«Одно название», – такой была моя оценка.

А ещё они сплелись между собой кронами, образовав своеобразную лесную арку.

«Вот так вот!»

Я смотрел на Окулиста, сидящего слева от меня. Его внимательный взгляд всматривался в пространство между колышущимися верхушками фиолетовых деревьев. И смотрел он так, словно там пряталось что-то важное, сливающееся с темно-оранжевым фоном.

– Сидим…, – снова певуче прошептал Окулист и для убедительности положил правую ладонь на моё левое колено.

Конечно, я выбрал его в качестве путеводителя не просто так. Не с бухты барахты. Не от безысходности. При большом желании я мог бы пойти в противоположном направлении, остаться на месте или медленно сгинуть в яме двухметровой глубины.

«Я сам принимаю решения!» – такой была моя позиция задолго до вычурных экспериментов с моим внутренним «я».

Впрочем, сегодня все было по-особенному. Сегодня моё решение в основном базировалось на внутреннем чутье. Покалывающее и пощипывающее нутро снова желало дать мне дельный совет. Оно утверждало, что человек в сером комбинезоне достоин моего доверия. И я его слушал. Я знал, что оно мне никогда не соврёт.

– Ш-ш-ш-ш-ш…

Мы сидели и смотрели вверх. Это продолжалось долго, так что колени стали понемногу поднывать. Потом сильнее. И было в принципе понятно, что вскоре мне станет снова наплевать на местные достопримечательности и красоты. И что высокопарный взгляд человека в сером комбинезоне в конечном счете перестанет интересовать меня своей сакрально сосредоточенной харизмой. Это было неизбежным будущим. И ожидание этого будущего заставило меня подумать:

«Как же трагична наша мимолетная жизнь?»

Наверное, я снова пытался предательски произвести на свет чувство жалости к самому себе. Сумев понять этот ловкий трюк, я остановился. Тот я, что существовал здесь и сейчас, мне не нравился. Мне хотелось избавиться от ненужных трюков своей верткой натуры.

«Но как это сделать?» – я не знал.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш…

«Или я все-таки знаю?»

Внутри меня внезапно появилась некая очень сильная уверенность в том, что у меня все получится.

«Непременно!!!»

Я все ещё смотрел на колышущиеся верхушки фиолетовых деревьев. Они никуда не делись. Немного расслабив напряжение зрения, я получил не только слегка размытое изображение. Помимо этого мне также досталось зрительное ощущение чего-то большего. Я не видел, но теперь уже чувствовал присутствие чего-то большего. Хотелось получить понимание происходящего, но его пока ещё не было…

– Смотри-смотри…

Человек, сидевший рядом со мной, словно знал, что со мной происходит, словно видел моими глазами…

– Зеленоватые оттенки по краю…

Его голос вкрадчиво нашептывал мне правильные слова:

– Они божественны…

И действительно. Размытая граница между твёрдой субстанцией фиолетовых листьев и газообразной субстанцией темно-оранжевого неба постепенно стала приобретать зеленоватый окрас.

«Что это?»

Я не понимал, но мне нравилось то, что удавалось видеть. И мне даже стала неинтересна боль в коленях.

– Это вход…

«Какой ещё вход?!» – мой мозг не понимал о чем идёт речь.

Это было выше его понимания. Это было выше его желания понимать.