тело. Но Каптах решил и дальше называть себя сирийцем, боясь, что его имя все еще значится в списках беглых рабов, хотя я приобрел у симирских чиновников глиняную табличку, которая удостоверяла, что он родился в Симире и что я купил его там законным образом.

Потом мы с вещами пересели на речное судно, плывущее к верховьям реки. Дни проходили за днями, и мы снова привыкли к Египту, по обе стороны реки сохли после разлива поля, и медлительные волы тащили деревянные плуги, а землепашцы шли вдоль борозды, склонив голову набок и бросая зерна в мягкий ил. Ласточки стремглав пролетали над медленно текущей водой и нашим судном, они беспокойно кричали, собираясь зарываться в ил на самое жаркое время года. По берегам Нила дугами поднимались пальмы, низкие глинобитные хижины селений стояли в тени высоких смоковниц, судно подходило к причалам больших и маленьких городов, и не было такого кабачка, куда Каптах не поспешил бы первым промочить горло египетским пивом, похвастаться своей значительностью и рассказать невероятные истории о наших путешествиях и о моем искусстве, а носильщики слушали его, смеясь и призывая на помощь богов. Каптах так спешил, что часто оказывался на берегу еще до того, как судно успевало причалить, но, когда я ругал его за это, он говорил:

– Господин мой, только сейчас я заметил, какую невыносимую и мучительную жажду заработал за время наших путешествий. Будто пыль со всех стран, городов и дорог щиплет мне горло, и я еще не нашел такого сорта пива, которое лучше всего смыло бы ее. Поэтому не ругай, а лучше похвали меня за то, что я так усердно, не жалея трудов, занимаюсь с каждым кабачком, отыскивая питье, которое избавило бы меня от моей хворости, потому что она со временем могла бы стать очень накладной для тебя, господин мой. Я делаю это только ради твоих интересов, и ты не ругай меня за мое нетерпение, ведь чем выше по реке мы поднимаемся, тем ужаснее становится моя мучительная жажда, так что мне иногда даже думать об этом страшно. Ты должен также помнить, что, рассказывая о чудесных исцелениях, которых ты добился в дальних странах, названий которых эти олухи даже не слыхивали, я забочусь о том, чтобы слава твоя летела впереди тебя. К тому же благодаря разговорам я знакомлюсь со множеством богов – никогда бы не поверил, что в Египте их так много. Каждый день слышу об одном или двух весьма известных богах, вовсе неведомых мне раньше, хотя этим простофилям я, конечно, в том не признаюсь. Честь и хвала нашему скарабею, но теперь было бы совсем неплохо найти какого-нибудь подходящего бога, которому можно поклоняться, чтобы слыть благочестивым и заслужить уважение людей.

– Ты знаешь мое мнение о богах, – сказал я ему, – и я не думаю, что боги, которых ты находишь в разноцветных пивных кувшинах, заслуживают особой чести. К тому же что-то я не помню, чтобы хоть в одной из дальних стран питье было тебе не по вкусу, ты везде объяснял свою жажду какими-нибудь новыми причинами, так что не удивляйся, если мне однажды надоест твоя болтовня.

– Ах, господин мой, – сказал Каптах опечаленно. – Ты удивительно умеешь всего в нескольких словах привести столько неверных доказательств, что мне потребовался бы целый день для их опровержения. Что касается твоего отношения к богам, то в это я не хочу вмешиваться, я просто постараюсь сам уладить наши отношения с ними к твоей пользе, чтобы ты не приобрел славу безбожника, ибо это со временем помешало бы тебе заниматься врачеванием. Я не стану спорить с тобой о могуществе богов, которых нахожу в пивных кувшинах или, вернее, в их окружении, но тебе придется признать, что среди них есть очень заманчивые, знакомство с которыми никак не может принести вреда. Вот, например, вчера я узнал о боге, оберегающем женщину от опасности понести в своем чреве ребенка, если она не хочет этого по особым причинам, которые мне не стоит сейчас перечислять. Это просто удивительно, ведь обычно боги меряются друг с другом силами в сотворении чудес и каждый жрец похваляется, что именно его боги помогают женщинам заводить детей. Поэтому я сначала даже верить не хотел в то, что такой бог вообще существует, но женщина, которая мне о нем рассказывала, была в этом так уверена, что, раздразненная моим сомнением, показала амулет, который она носит на шее, и предложила самому попробовать – помогает он или нет. Она отвела меня в свою хижину, и я сделал все, что мог, чтобы убедиться в правдивости ее слов, но убедиться, конечно, не успел, ибо наше судно уже к вечеру продолжило путь, и я не мог остаться ждать, чтобы выяснить, родит она ребенка или нет. Знаю только, что она утащила у меня всю медь, которую я захватил с собой.

– Каптах, Каптах, – укорил я его, – сколько раз тебе повторять, что я не хочу слушать глупостей?

Но он все-таки продолжал:

– Да ведь я о богах, а не об этой меди, которой мне совсем не жалко, женщина-то была простая, приветливая и на вид совсем недурна. Что же касается моей жажды, которая так тебя сердит, то тебе, господин мой, следовало бы ее благодарить, ибо без нее ты был бы бедняком, и во́роны, наверное, уже клевали бы твой череп у какой-нибудь дороги. Не забывай, что, подобно тому как корабельный бог капитана безошибочно направляет судно в гавань, моя жажда всегда приводила меня в общество таких людей, от которых я слышал множество полезного для тебя. Поэтому тебе не следует поносить мою жажду, а будь ты немного благочестивее, ты, может быть, увидел бы в ней даже нечто божественное.

Я повернулся спиной к Каптаху и ушел от него – спорить с ним было бесполезно. Наше судно плыло по пустынной части реки, и на песчаных отмелях, греясь под солнцем, неподвижно лежали старые крокодилы, в разинутые пасти которых бесстрашно залетали маленькие птички, выклевывая из их зубов остатки пищи. В ту ночь я слышал сквозь сон рев бегемота в камышах, а утром вокруг корабля летали целые стаи красных, похожих на цветы птиц. Я был снова в Египте, на своей родине, но, привыкнув к этой мысли, к тому, что мощный Нил катит за бортом свои воды, я снова почувствовал себя одиноким чужестранцем в мире, и сердце мое охватила такая тоска и такое чувство бесцельности, что я спустился вниз и лег на свою циновку, чтобы не смотреть