— Третий квадрат слева. Сейчас.

Парень тут же оставил кружку и припал к мягко покачивающемуся на антигравитационной стойке ружью. Таш отчаянно пытался пошевелиться, пытался хоть что-то сделать, помешать...

Императорский флаер уже давно загнали обратно в ангар, под защиту мощных щитов Большого дворца. Их не пробьёт ничто, кроме разве тахитронной бомбы, но откуда здесь...

Громада тахитронной бомбы появилась в воздухе, точно так же как до этого — два катера, и, на мгновение зависнув, начала стремительно падать вниз... Тихо чихнуло гравитонное ружьё, и бомба, так и не достигнув точки соприкосновения, вспыхнула облачком безвредной плазмы.

Мужчина-полукровка оторвался от ружья и бросил вопросительный взгляд на женщину. Та ещё раз взглянула на сканер и покачала головой.

— Всё. На сегодня у них больше ничего не припрятано.

И вновь поднесла кружку к губам, допивая последние капли. Пожалуй, излишне демонстративно. Теперь, когда напряжение спало, Таш подумал, что всё это время нервы у двух странных спасителей были натянуты до предела.

Мужчина начал сворачивать ружьё, упаковывая его в извлечённый откуда-то футляр, а она подошла к гвардейцам, которые вдруг вновь обрели свободу движения.

— Хорошо. Теперь отведите нас к императору. — Это прозвучало даже не как приказ, а как царственное соизволение.

Уже надевая на странную парочку смирительные ошейники, Таш вдруг спросил:

— Кто это были?

Остальные гвардейцы резко повернулись на столь грубое нарушение правил, но никто не попытался пресечь недозволенный разговор.

— Это? Хороший вопрос. Я хотела бы знать на него ответ.

— А кто вы?

— А мы — Посланники. Сразу двое. Прошу любить и жаловать.