Я и представить не могла, что можно плавиться от трения тел, ощущая его плоть даже не внутри себя, чувствуя, как волны сладостного напряжения накатывают все выше и выше, заставляя задыхаться, прогибаясь в его руках. и цепляясь то за плечи, то путаясь в волосах, когда уже было не важно, что мы сломали кровать. что попадет от Тумана, или вломится сразу вся семья — я парила и сгорала в своих неоновых небесах, не понимая, что кусаю его в ответ, и впиваюсь до крови в ароматную кожу.

Господи, я даже выдохнуть не могла, когда нечто подобное спазму пронзило все тело, включая даже кончики пальцев на ногах, которые подогнулись от того, насколько же это было приятно и запретно, отчего тело еще содрогалось и сжималось какое-то время, а в голове была полная каша, смачно приправленная сумасшедшей эйфорией от первой настоящей близости с таким фееричным окончанием, что мне не могло присниться в самых откровенных снах!

— … с ума сойти! — осипшим ошарашенным голосом, подрагивающим от неземного восторга прошептала я, широко улыбнувшись, когда услышала довольный смех Нефрита.

Перевалившись на бок, я заглядывала в его глаза, рассмеявшись, когда мой мужчина сгреб меня рукой, придавливая к собственному боку, что я сделала с большим удовольствием и, затаив дыхание, положила голову на его руку, оказавшись, словно в люльке.

Что могло быть лучше, чем лежать рядом с ним, растянувшись по кошачьи и продолжая млеть от нашей неожиданной близости, когда тело еще испытывало отголоски наслаждения, подрагивая и местами начиная побаливать от его ласк, только это была приятная боль, видя, что Нефрит впервые за долгое время улыбается кончиками губ, прикрыв свои длинные ресницы и наконец расслабившись.

— Ты ведь знаешь, что я все равно не успокоюсь? — прошептала я радостно и восторженно, положив ладонь на его грудь, чтобы ощутить. как ровно и спокойно она поднимается, и «прошагав» двумя пальчиками по его торсу вниз, прикусив губу, когда он накрыл ее своей ладонью, заставляя остановиться уже где-то под собственным пупком, дрогнув в кривой улыбке кончиком соблазнительных губ:

— Тыеще не готова к этому, Кудряшка!

— Вот когда попробуем, тогда и узнаем!

Рит нервно хохотнул, но руки моей не отпустил, потянув ее снова выше на относительно безопасное место в районе груди, и явно не замечая, как устроившись на его руке, я не могла налюбоваться этим большим мощным телом, уже не представляя его таким, как Нефрит был в городе, поглаживая по груди неосознанно и широко улыбнувшись, когда сначала почувствовала кончиками пальцев, а затем и услышала его низкое утробное мурчание.

Я все никак не могла придумать, что же нужно говорить в подобной ситуации, чтобы выразить весь мой восторг и те эмоции абсолютного счастья, и невероятного покоя, когда я была рядом с ним, надеясь лишь на то, что мой большой медвежий муж чувствует все без слов, блаженно прикрыв глаза и раскинувшись на сломанной кровати, не пытаясь прикрыться, чему я была несказанно рада.

Такое тело грех прятать за одеждой!

И правильно, что Беры всегда ходили полуобнаженными!

Я даже задремала под горячим боком своего прекрасного мужа, испытывая такую негу, о которой и не догадывалась раньше, загадав большое и волосатое желание, чтобы с этого дня я всегда засыпала только рядом с ним, когда где-то за пределами моего разомлевшего разума хлопнула дверь, прошлепали чьи-то ноги, загремели крышками сковородки и кастрюли, а потом раздался низкий обиженный вопль:

— А блинчики?!

— И компота тоже нет?…

Судя по тому, что Нефрит пропустил приближение своих вечно голодных братьев, а теперь подскочил, прошипев себе под нос: «Твою маты», по всей видимости, он тоже успел немного уснуть, чему я была невероятно рада!

И пусть сейчас он соскочил с кровати, принявшись поспешно натягивать на себя штаны на голое тело, я с блаженством видела, что теперь он выглядел спокойным и его мышцы находились в состоянии полного покоя и безмятежности, очевидно получив долгожданную и такую необходимую разрядку, хохотнув, когда он наклонился к полу, чтобы поднять то, что осталось от моей пижамы.

— Ты пообещал купить мне новую! — весело заявила я. сонно потирая глаза, и видя широкую улыбку своего Нефрита, когда он почему-то быстро ринулся за дверь, но не успела я даже удивиться, как он уже снова был на месте, протягивая мне светлые домашние штаны взамен тех, что были вероломно им разорваны в порыве страсти.

— Одевайся и выходи, — прошептал он, склоняясь до самого пола, где на сломанной кровати продолжала нежиться я, чтобы поцеловать и, подмигнув, вылететь в коридор навстречу недовольным воплям своих голодных братьев, которые уже вернулись с уборки и громко требовали еды.

Посмеиваясь над собственными мыслями о том, что они все в пыли, паутине и почему-то саже, с тряпками и швабрами наперевес, чувствуя себя просто прекрасно. я неспеша облачилась в новые свободные штаны, хихикнув под нос, когда услышала рык Нефрита и воцарившуюся тишину на кухне.

К тому моменту, как я выбралась из комнаты и вошла на кухню, все беры чинно кушали из своих огромных тарелок, размером с заправский тазик под бдительным присмотром Нефрита, который был у плиты на раздаче.

— А папа где? — поинтересовалась я, не углядев его среди огромных мужчин, и не слыша его громкого низкого баса в переделах слышимости дома или на улице.

— За Клаудией пошел, — усмехнулся Янтарь первым, не переставая жевать и посадив рядом с собой беднягу Вульфа, который пока еще не умел вмещать в себя столько еды, хотя и очень старался не отставать от старших собратьев. активно нажевывая что-то снова.

— Один?

— Мгууууу.

Судя по выражению лица Нефрита эта идея ему пришлась не очень то по душе, пока остальные Беры, переглядывались между собой весело и хитро, не переставая при этом жевать. как стадо больших хомяков.

Боевые хомяки отца это вам не хухрмы-мухры, а страшная сила!

Именно об этом думала я, почему-то улыбаясь во все зубы, особенно когда Янтарь принялся заговорчески подмигивать, а Туман постоянно толкал его за это в бок, словно заставляя молчать, и сдавалось мне, что происходило это действие по той простой причине, что Беры уже учуяли, что мы с Нефритом не одним ужином успели позаниматься.

Странно, но впервые это меня не смущало.

Я была так горда своим мужчиной, что он сдержался и все сделал просто на пять с плюсом, и так счастлива от нашей первой почти настоящей близости, что трудно было делать постную мину и обратить внимание на одну только еду.

То и дело я косилась на своего огромного мужа, не в силах отвести глаз от этого большого мускулистого тела и умиляясь тому, как ловко и умеючи он управлялся не только в качестве шеф-повара, но и на раздаче, заправски махая черпаком и шлепая по рукам всех тех, кто пытался выудить мясо побольше и руками прямо из кастрюли.

И снова стало в доме шумно и весело, отчего на душе было тепло и уютно, вот только гогот и шутки стихли, когда входная дверь хлопнула, и на пороге кухни появился наш огромный и не в меру мощный Отец, С такой миной, что становилось ясно с порога — свидание не удалось!