— Когда мне нужно было скрыться от Палачей, я понимал, что недостаточно просто выпить крови человека, чтобы все перестали ощущать меня и решили бы, что я мертв. Кровь человека должна была смешаться с моей. Я просто вышел из леса и бросился под проезжавшую мимо машину…

— …И это оказалась ее машина, — так же глухо выдохнул Отец, на что Нефрит снова кивнул.

— Она спасла меня, привезла в больницу и дала свою кровь. Она видела мои клыки, но когда я пришел в себя ничего не спрашивала и не боялась меня, а я был слишком слаб и раздавлен, чтобы думать о наших законах и о том, что должен убить ее и всех, кто видел меня…Через пару дней после того, как я пришел в себя, мне рассказали, что в страшной аварии Клаудия потеряла своего мужа и их сына, и не смог причинить ей вреда. Она дала мне кровь, жилье, еду, возможность работать. Стала и для меня той, кого я могу называть мамой…а когда я нашел в лесу Вульфа, то принес его к нам, словно сама судьба вернула давно потерянного сына. Это Клаудия научила меня сдерживать в себе зверя настолько, что я смог работать среди людей, не боясь выдать себя, и никогда не задавала вопросов, когда я пропадал в лесу. Рассказать о нашем роде пришлось лишь когда Вульф стал подрастать и проявлять своего зверя, чтобы она знала, как нужно себя вести.

— …укуси меня касатка в обе булки… — Отец тяжело провел руками по своему лицу. и. честно говоря, я полностью разделяла его состояние, пребывая в немом шоке, даже если можно было бы догадаться о том, что Клаудия явно знает гораздо больше, чем можно было бы представить.

Сколько раз она кидалась ко мне, видя состояние Нефрита!

Сколько раз отправляла его подальше, потому что понимала, на что он способен и какова его сила!

И ведь даже вида не подала!

— Она никому ничего не расскажет, — подал голос Вульф, убирая от себя еду и глядя сосредоточенными глазами на Отца и Карата, словно ожидая от них того, что сейчас же эти два самых старших из Беров, понесутся в город, чтобы воплотить в жизнь свои жуткие кровавые правила, даже если никто и голоса не подал, продолжая ошарашено молчать все это время, изредка переглядываясь между собой.

Я не боялась того, что Отец может навредить Клаудии.

Думаю, все заметили еще в городе, что она задела его за живое, и вывернула мозги на изнанку.

Но вот Карат…

Я осторожно покосилась на него, не без удивления заметив. что Бер смотрит в пол, прикрывая свои темно-зеленые глаза пеленой иссеня-черных ресниц, что случалось так редко, что вспомнить подобного я уже не могла.

И уж никогда до этого момента я не видела на его лице…боль.

Пусть лишь на долю секунды промелькнувшую, но такую болезненную и обжигающую, что задохнулась, ощущая ее всеми своими нервными окончаниями.

Интересно, почувствовал ли ее Нефрит так же сильно, как я?

Но повернувшись на своего мужа, я поняла, что даже если это и было так, то вида он не подал, продолжая смотреть только на Отца и то. как тот пригладил в задумчивости свою белоснежную аккуратную бороду, проговорив:

— В городе вы жить не будете.

— Едва ли Клаудия будет в восторге от нашего общежития, где всегда шумно и пахнет едой, — усмехнулся Нефрит, скрещивая на груди руки и весело глядя на Отца, на что тот недовольно покосился на него, выдавив так приглушенно, словно не хотел, чтобы его услышали.

Но разве это было реально с теми, кто слышит все и всегда?

— У меня есть дом.

— Что? — взлетели лукаво брови Нефрита, и Беры снова зафыркали, безуспешно пытаясь скрыть порывы смеха за кашлем и хрюканьем. пока Отец впервые выглядел смущенным и каким-то растерянным, будто не был уверен в том, нужно ли говорить об этом, когда все таки выдохнул:

— Дом говорю. Деревянный. Небольшой. С камином. Когда-то я строил его для своей… жены.

Смешки и хрюканья стихли и Беры уставились на Отца, который опустил глаза в пол, пару раз пригладив свою бороду, и лишь только Вульф не понимал, что происходит, хлопая глазами и иногда снова принимаясь жевать рыбу, как бы не стонал, что больше в него не помещается.

Ведь столько лет прошло, а Ледяной все еще скорбел по утрате своей возлюбленной, не в силах произнести даже ее имени.

И если я это понимала, то Беры чувствовали всю его боль, пронесенную через года…а еще то, что Клаудия не просто очередная городская мымра, как бы он не фыркал и не пытался отрицать этот факт, а особенный для него человек, если он решил пустить ее в тот дом.

Чувствуя себя явно неловко в воцарившейся тишине, Отец быстро пожал своими огромными плечами, стараясь сделать вид, что ничего особенно не происходит:

— Только в него никто не входил несколько десятков лет. Поэтому для начала нужно будет убраться, прежде чем приглашать даму в новое место жительство… — но видя, как лица сыновей расползаются в многозначительных улыбках, глаза начинают гореть, а брови подниматься вверх, Ледяной рявкнул с присущей ему одному манере, заставляя бедного, еще не привыкшего Вульфа подпрыгнуть на стуле, — Ну ка! Собрали яйца со стульев и живо марш на уборку. боевые хомяки!

— Ну, пааааааап….

— БЫСТРО! Недорощенные зародыши самочки тюленя мать вашу!

— Ей-богу, пора уже открывать филиал центра спасения тюленей от домашнего насилия! Ты можешь хоть одну ругательную фразу произнести без упоминания тюленей или касаток? У вас еще водятся арктические зайцы и даже лисы в конце-концов! — усмехнулся Карат, единственный не пытаясь скрыть лукавого, но довольного блеска в глазах, ибо по силе и опыту был равен Королю Полярных.

— Арктические зайцы и лисы не откусят тебе яйца по самые уши! — буркнул Отец, отдирая Янтаря от тарелки, пока тот пытался взять с собой как можно больше еды, и выпихивая вслед за недовольно и нехотя уходящими из кухни братьями.

— Можно подумать, что тюлени смогут, — хохотнул Туман, тут же получив подзатыльник и тяжело вздыхая, но все таки прилежно вышагивая вперед вслед за остальными, когда Отец обернулся к нам, пробасив и потыкав пальцем в грудь Нефрита, что стоял у плиты:

— Ты остаешься за старшего на кухне! К вечеру чтобы ужин был готов!

— …Из трех блюд! — крикнул кто-то из Беров уже у выхода из дома.

-..и блинчики! — голос Янтаря сложно было спутать с кем-то другим, как и его безмерную любовь к блинам.

— …И КОМПОТ не забудь!

Я прыснула от смеха, видя, как Нефрит устало закатил глаза, явно не собираясь делать ничего из вышеперечисленного, пока Отец продолжал выдавать указания, теперь потыкав на меня:

— Мелкую не трогать! Мию забираем с собой в качестве начальника, будет присматривать за этими мохнатыми задами и давать указания по уборке. Север!

Шевели булками! Одевай жену!

Фыркнув. Север все таки оттолкнулся от стола, аккуратно поднимая на руки смеющуюся Мию, чтобы унести ее в коридор и помочь одеться для дороги до дома Ледяного.