— Приятного мало. Я бы, конечно, положила этому конец, если бы могла.

— Я знаю.

Китрин плотнее завернулась в плащ и, отвернувшись от бескрайнего моря, зашагала к городу. Своему городу. Хотя даже не знала, давно ли он стал для нее своим.

— Будем надеяться, что ждать осталось недолго и все станет по-прежнему.

Капитан поравнялся с Китрин, и теперь они шли нога в ногу — то ли она подлаживалась под его шаг, то ли наоборот.

— Ты еще можешь все бросить и уйти, — напомнил он. — Я возьму обратно ключ, ты заберешь шкатулку из дворца наместника. Не такой уж плохой исход. Карс — приличный город, и даже если разыграется борьба за наследство, тебе там ничего не грозит. Карс никто не подумает осаждать. Выждешь год, получишь свои деньги. И можешь делать что хочешь.

— Вот этого — не хочу.

— Тоже понятно.

Они спустились по длинной беленой лестнице и, пройдя вдоль городской стены, вышли к соляному кварталу. Где-то по пути было место, где погибла Опал, но Китрин его не узнала и не стала спрашивать. Мелкий жесткошерстый пес увязался за ними следом, тявкнул — и тут же сбежал, стоило Маркусу сделать вид, что нагибается за камнем.

— Зато ты не пьешь, — сказал он.

«Да я за бутылку вина утоплю хоть невинного младенца, — чуть не выпалила Китрин. — Просто трезвый ум может понадобиться в любую минуту, и предупреждать никто не будет».

— Обойдусь, — сказала она вслух.

— И не спишь.

— И без сна тоже обойдусь.

Гостиница, приютившая их на время ревизии, стояла на углу самых широких улиц Порте-Оливы. Низкие облака почти касались белых стен и деревянной крыши, здание выглядело холодным и неприветливым. При их приближении от дверей отделилась фигура — Китрин видела, как насторожился Маркус, хоть и не сбавил шага. В горле у нее запершило.

Стражник Паэрина Кларка подошел ближе.

— Он хочет меня видеть? — спросила Китрин.

— Как обычно, — ответил стражник. — Кажется, все закончилось.

Китрин глубоко вздохнула. Вот и настал решающий час.

— Капитан может пойти со мной?

— Не вижу препятствий.

Путь до банка был короток, но в мозгу Китрин отдавался каждый шаг. Она вдруг вспомнила, что на ней то самое платье, которое она первым купила в Порте-Оливе — когда ради скидки в пять монет она выдумала халлскарское солевое окрашивание. Платье опаснейшей женщины. Что ж — может, это хорошая примета.

Навстречу попался мальчишка-куртадам, продающий орешки в меду, и Китрин купила один пакетик. Закинув в рот два ядрышка, она дала один Маркусу и протянула бумажный пакетик стражнику. Тот улыбнулся и взял два ореха. Значит, либо он последний мерзавец, либо исход ревизии благоприятен. Нет, мысленно поправила себя Китрин. Это значит, что благоприятным его считает стражник.

В комнату над банком девушку не пускали три недели, и сейчас, поднимаясь по лестнице, она приготовилась не выдать гадливости при виде перемен, однако наверху все оказалось ровно в прежнем виде, словно Паэрин Кларк был призраком, не оставляющим следов.

Кларк сидел за письменным столом и писал, кодированные знаки текли из-под пера легко и свободно, без всякой помощи шифровальных книг. Он кивнул Китрин и затем Маркусу, закончил строку и повернулся к пришедшим.

— Госпожа бель-Саркур, — начал он. — У меня есть к вам последний вопрос. Надеюсь, вы не возражаете.

Тон его неузнаваемо изменился, теперь в голосе звучало уважение. Что ж, резонно. Она заслужила.

— Прошу вас.

— Я почти уверен, что знаю ответ, и все же. В одной из последних записей упомянута отложенная сумма в шестьсот двенадцать мер серебра.

— Прибыль банка за квартал, для отправки в головную контору, — ответила Китрин.

— Да. Так я и думал. Пожалуйста, присядьте оба.

Маркус подвинул Китрин табурет, сам остался стоять сзади.

— Должен сказать, что я впечатлен результатом. Магистр Иманиэль выучил вас великолепно. Мы, конечно, понесли некоторые потери, однако в общем заключенные вами контракты солидны и дельны. Проект с созданием городского флота был несколько опрометчив, однако поскольку ваше предложение было отклонено, мы можем сбросить его со счетов.

Китрин задумалась было, чем Кларку не угодил флот, однако ревизор еще продолжал говорить:

— Я пишу отчет в головную контору и намерен в первую очередь указать, что все ваши действия были предприняты в честном стремлении способствовать процветанию банка. Мы, к сожалению, теперь имеем в Порте-Оливе обязательства, которые идут вразрез с нашими намерениями, однако я уверен, что вы действовали из наилучших побуждений. И хотя некоторые средства, к которым вы прибегли, находятся за гранью закона, я не вижу выгоды в применении юридических санкций.

— Он говорит, что нам это сошло с рук? — спросил Маркус.

— Да, — кивнула Китрин.

— Рад слышать.

Паэрин побарабанил пальцами по столу, лоб его прорезали морщины.

— Мне не хотелось бы опережать события, и я, разумеется, остерегусь давать какие-либо гарантии, — продолжил он. — Однако ваши таланты вполне могут найти применение в Карсе. Мне предстоит обсудить этот вопрос с Комме Медеаном и другими руководителями. Если вы намерены связать себя с банковским делом, Карс для этого вполне подойдет.

«Ты еще можешь все бросить и уйти», — сказал Маркус меньше часа назад. Отступиться можно даже и сейчас. Однако настала пора жечь мосты.

— Я предпочла бы Порте-Оливу. Вы обдумали мое предложение?

Паэрин Кларк вскинул на нее бесстрастные глаза и через миг неловко кивнул.

— Вот вы о чем. Нет. Филиал будет передан в руки законного представителя банка и затем расформирован. Оставить вас в прежней должности невозможно.

Маркус усмехнулся:

— Я надеялся, что он так и скажет. Я негодяй?

Китрин, не обращая на него внимания, выпрямилась и твердо посмотрела ревизору в глаза.

— Вы кое-что упускаете из виду, мастер Кларк. Среди переданных вам банковских книг отсутствует одна — с записями ванайского периода. Она очень старая и не имеет прямого отношения к вашей ревизии.

Паэрин Кларк повернул кресло, чтобы оказаться лицом к лицу с Китрин, и скрестил руки.

— В этой книге есть запись о том, что банк принял меня на попечение, — продолжала Китрин. — Там указан мой официальный возраст и дата, после которой мне позволено подписывать юридически правомочные контракты. Этот день наступит следующим летом.

— Не вижу, как это…

Китрин обвела руками банковские книги, кипы бумаг и пергаментных свитков — весь арсенал банка.

— Все эти контракты недействительны, — пояснила она. — У меня нет законных полномочий заключать сделки. До нужного дня еще десять месяцев.