Вскоре он уже мог разглядеть армию чужеземцев в подробностях. Увидав их впервые в сумеречный предрассветный час, он заметил, что эти твари сами чураются света и ищут тьмы. Недобрый знак.

Беспокоило и их количество. Судя по протяженности их лагеря, Дартун оценил его в несколько тысяч особей. Румели смешивались в войске пришельцев с новой неведомой расой, их шкуры характерно отсвечивали в отблесках факелов, расставленных по лагерю ровными, математически точными рядами. Дартун уставился на Врата, цель его путешествия. Объект его желаний. Только за ними лежала его единственная надежда на продление собственной жизни.

Вдруг к востоку от них запел какой-то инструмент.

Факелы тут же зашевелились, пришли в движение, собираясь в группы, причем казалось, что по тревоге. Дартун сразу понял, что причиной этой тревоги стал он сам. Он постучал Туунга по плечу, и тот натянул поводья, останавливая собак. Дартун встал и вылез из саней. Достал из них скьялборг, тяжелый медный ящик, по форме напоминающий чемодан, – то самое устройство, которое он годы тому назад сконструировал для армии Джамура. Развернулся и пошел с ящиком вперед, навстречу противнику, хотя у него и были подозрения, что если противник придет к нему, то вовсе не с мирными целями. Но вот Дартун остановился и, крякнув, поставил ящик в снег лицевой стороной к врагу. Они действительно собирались выступить, копошащаяся масса черных солдат под огнями факелов. Тысячи. Он отпер реликвию, снял перчатки и принялся крутить ручки настройки, расположенные внутри. Закрыл глаза, прислушиваясь к малейшим движениям внутри. Такую задачу нелегко решить и при хорошей погоде, не говоря уже о здешних условиях. Когда все стало на свои места, он открыл глаза и увидел искры силы дауниров, мерцающие по поверхности устройства. Он сделал шаг назад, закрыл крышку, затем поднял голову и взглянул по очереди в обе стороны.

За его спиной безмолвно стояли адепты ордена, на их лицах был страх.

–  Не беспокойтесь. – Он вернулся к ним. – Это задержит их по крайней мере на час.

–  Где вы установили границы? – спросил Туунг.

–  Нигде, – ответил Дартун и услышал чей-то вскрик.

Надев перчатки, он стал ждать.

Армия двигалась быстро, но знамена не развевались – вообще ничего изысканного в их движении не было. Румели скакали на лошадях, они были отчетливо видны поверх голов иноземных пехотинцев, которые и на своих двоих передвигались так же быстро, как те верхом. Вскоре адепты ордена смогли разглядеть, что принимаемое ими за латы было, скорее, панцирями. На них надвигались покрытые панцирями существа с мощными клешнями, а Дартун наблюдал за их приближением отстраненно, как будто следил за ходом эксперимента.

Толстый лед вибрировал у них под ногами, отзываясь на тяжелую поступь лошадей и топот множества ног. Недалеко от Дартуна раздалось чье-то тревожное бормотание. Не меньше сотни солдат приближалось к ним, выстроившись двумя колоннами, и все, что разделяло их в данный момент, – тридцать шагов и скьялборг, похожий на чемодан.

Передние ряды солдат и лошадей внезапно вздрогнули и остановились, врезавшись со всего размаха в невидимую стену, которую воздвиг скьялборг; задние – налетели на них.

Спасение, обеспеченное им реликвией, казалось не столько результатом древней технологии, сколько ответом на их неумелые молитвы.

С той стороны невидимой стены донеслись вопли боли: это стонали те, кого расплющивали по силовому щиту их же товарищи, которые, ничего не подозревая, продолжали напирать сзади. Лошади становились на дыбы и заваливались на бок. Металлические доспехи скребли о сопротивляющуюся пустоту.

Осознание собственной власти временами вызывало у Дартуна легкий трепет, но он сохранил самообладание.

Похоже, панцирники никак не могли сообразить, с чем же они столкнулись. Те, кто упал, таращили с земли глаза на своих товарищей, которые продолжали топтать их лошадьми. «Значит, и у них есть уязвимые места, это хорошо», – подумал Дартун, глядя, как черная кровь брызжет в плоскую пустоту и стекает по ней, как струйки дождя по стеклу. До румелей, однако, скоро дошло, что напролом тут не пройдешь, и они начали выкрикивать какие-то команды задним рядам. Их языка Дартун не понимал.

Постепенно сумятица прекратилась, и румели, замерев, начали спокойно, как положено военным, рассматривать Дартуна. Он повернулся к ним спиной и обратился к своим последователям:

–  Идемте, чего вы… не стесняйтесь.

И они потрусили за ним.

–  Они почти не отличаются от наших румелей с архипелага, правда? – заметил Тоди.

–  Правда, – отозвался Дартун. – А это интересно, ты не находишь?

–  Почему? – вмешалась Верэйн.

–  Кожа у них красная в отличие от наших. А строение тела абсолютно такое же. И даже те, в панцирях, не так уж отличаются от живых существ, которые встречаются у нас на архипелаге. К тому же они двуногие. Хотя, если они вышли из Врат Миров вон там, – и он указал на сияние на севере, – то с чего бы им вообще быть похожими на то, что мы знаем?

–  По всей видимости, между их и нашим миром существует какая-то эволюционная связь, – предположил Тоди. – А может, мы вообще им сродни.

–  Великолепное рассуждение, – одобрил Дартун. Теории уже кипели в его мозгу. – Так ведь можно предположить и то, что у нас с ними общие предки?

Кто-то с той стороны попробовал выстрелить в стену из лука: стрела остановилась посреди полета и бессильно упала в снег. Другие скребли невидимую стену мечами. Но это ни к чему не приводило.

Дартун вышел вперед, сложил на груди руки и принялся изучающее разглядывать врагов. Оружие румелей выглядело изысканно: сложные рисунки, которыми оно было украшено, имели кое-что общее с древней традицией цивилизации Матем. Они сжимали луки, мечи и маленькие круглые щиты. Любопытно, значит, в технологическом отношении они нисколько не опередили архипелаг. Дартун не мог понять, как в полной независимости от его мира они могли развиваться по той же модели.

Вдруг кругом заахали.

Оглянувшись, Дартун увидел, как двое панцирников, цепляясь клешнями за созданную его реликвией стену, полезли по ней наверх. Эта абсурдная сцена так насмешила его, что он захохотал, но в то же время ему стало любопытно взглянуть, на какой высоте заканчивается защита, обеспечиваемая стеной. Рисковать ему нисколько не хотелось.

Но вот один панцирник добрался до верхнего края невидимого барьера, перевалил через него и неуклюже шлепнулся едва ли не у самых его ног. Словно читая мысли Дартуна, немертвые качнулись к нему.

–  Позаботьтесь о том, чтобы он не остался в живых. – Дартун жестом послал их вперед.

Они бесстрастно зашаркали к упавшему, устремив свои невидящие глаза куда-то вдаль. Их собралось около намеченной жертвы не меньше пятидесяти, когда с вершины невидимой стены сорвался еще один неприятель. Он рухнул прямо в толпу немертвых, не вызвав у них ни одного возгласа протеста или изумления.