Синие трусы уже не помогут ответить на эти вопросы.

Аптекарь из Мантуи так говорил Ромео Монтекки, явившемуся к нему купить тайком яд. Эти строки из шекспировского шедевра «Ромео и Джульетта», написанного на рубеже XVI и XVII веков, как нельзя лучше показывают повсеместное проникновение ядов в Европе на излете Средневековья. Свой вердикт Великому веку вынес известный мемуарист, автор подробнейшей хроники версальского двора герцог Луи де Рувруа Сен-Симон: «Похоже, что в преступлениях, как и в одежде, существует мода. Во времена дам Ла Вуазен и Бренвилье модны были только отравления».

И это относится не только к Франции той поры. Без преувеличения: не существовало тогда в Европе такого государства, где бы не пользовались ядами – и в династических разборках, и в самых банальных, материальных, делах.

Чудом избежали смерти Ян Собесский и его жена Мария-Казимира. Польско-литовская королевская чета, как заведено, пила утром кофе. Его подавал русский мальчик-слуга. Происходило это в замке в Вилануве, под Варшавой, в покое рядом со спальней. Там же обычно хранился и сахар в специальной вазочке. Прежде чем насыпать его в чашки короля и его супруги, слуга – по сложившейся практике – попробовал, совсем немного, уже сладкий напиток и сразу ощутил страшную боль в животе. Чтобы спасти мальчика, вызвали врачей. Они определили, что какие-то злодеи всыпали в сахарницу мышьяк и сублимат – хлорную ртуть. Кто это сделал? Вероятнее всего – те придворные шляхтичи, которые защищали интересы Габсбургов и не хотели продолжающегося сближения Речи Посполитой с Францией Людовика XIV…

Кстати, о «короле-солнце». После «Дела о ядах» монарх вспомнил, как бдительны были, опасаясь отравлений, его предшественники и ввел особые предохранительные меры в Версале. Теперь все блюда и напитки во дворце, равно как посуда и столовые приборы, подвергались «пробам». Белье, одежда и посуда хранились в потайных комнатах, за надежными замками. Король и королева взяли особо доверенных слуг, обязанностью которых было оставаться на кухне во время приготовления трапезы и пробовать еду и напитки до того, как за них примутся господа… Все эти предосторожности не мешали, однако, Людовику XIV, гордящемуся своими «мужскими подвигами», в течение многих лет прибегать к приему в качестве афродизиака сомнительного порошка. В его составе были кантаридин, яды жабы и мандрагоры. Маркиза де Монтеспан потчевала короля пирогами с железной пылью, которая тоже считалась возбуждающим средством.

Как написано в сборнике «Знаменитые дела», изданном в 1739 году: «…Яд – настоящее бедствие монархов, ведь это – единственный вид смерти, от которого им так сложно уберечь себя». Это касается даже того, кого считают наместником Бога на земле. Когда скончался папа римский Климент XIV, в миру – Лоренцо Ганганелли, ни у кого не оставалось сомнений в том, что его отравили. Знали, и кто это совершил: Общество Иисуса, иначе говоря – иезуиты. Понтифик осмелился в 1773 году официально распустить их орден Святого Игнатия, на протяжении двух веков бывший опорой папства и грозой еретиков. Иезуитов изгнали практически из всех латинских стран по обе стороны Атлантики. Такое не прощается.

Первосвященник, отличавшийся крепким здоровьем, умер через год после своего послания о запрете иезуитов, когда ему не было и семидесяти. По результатам вскрытия врачи не нашли у понтифика ничего подозрительного, кроме… цинги и геморроя! Эскулапов не смутило, что тело папы римского после его смерти слишком быстро почернело и начало разлагаться. Как напишут современники, «на нем стали появляться признаки самого сильного яда»… И меньше всех собственному отравлению, как мне кажется, удивился сам папа. Поговаривали, что прежде, чем приложить папское Кольцо рыбака – свою неповторимую, личную, печать – к сургучу на документе о запрете иезуитов, понтифик вымолвил: «Я подписываю свой смертный приговор, но это долг моей совести…»

Иезуиты не только хотели умертвить папу, но и сделали все, чтобы он скончался в адских муках. Вероятнее всего, в качестве основного яда был применен мышьяк. Папа умирал тяжело. Говорят, что он часто повторял: «Знал, что меня отравят. Но не предполагал, что буду умирать так долго и мучительно».

Есть версия о том, что иезуиты пропитали ядом аппетитный финиковый плод, и понтифик, большой любитель этих своеобразных фруктов (многие считают их ягодами), съел его в числе других. После чего у первосвященника сделалось воспаление в горле, переросшее в болезнь. Агония длилась три месяца…

так писал о иезуитах в драматической поэме «Дон Жуан» Алексей Толстой, замечательный русский писатель XIX века. Все верно: орден Иисуса не отличался щепетильностью в выборе средств для проведения в жизнь своей воли. Одной из первых его жертв едва не стал император Священной Римской империи германской нации Леопольд I. Иезуиты требовали, чтобы Леопольд, некогда воспитывавшийся у них для принятия духовного сана, вернул в лоно католической церкви Венгрию, в которой значительную часть правящего класса увлек протестантизм кальвинистского толка. Император же, нерешительный и склонный к депрессии, не захотел, нарушая религиозную свободу, превращать венгров в союзников турок. И этим чуть не подписал себе смертный приговор.

В 1670 году император огромной, расплывшейся державы слег от какой-то непонятной болезни. Медики, вызванные к изголовью Леопольда, тающего буквально на глазах, ничего не могли определить. Пригласили специалистов со стороны, и лишь один зарубежный лекарь обратил внимание окружения императора на странное, неестественно красное пламя многочисленных светильников в монаршем будуаре. Кроме того, от этих свечей исходило какое-то подозрительное, белое испарение. Проверили освещение в спальне и выяснили, что воск на многочисленных канделябрах был густо пропитан ядом: каждая свеча была орудием медленного, но верного умерщвления Леопольда.

На следствии, однако, император не настаивал. Тем более что первым его поздравили с выздоровлением сами же братья-иезуиты. Скорее всего, Леопольд, верный католик, женатый на испанской инфанте, понимал бесполезность долгих разбирательств, которые только привели бы к обострению отношений с римским папой… Австриец предпочел удовлетворить ультимативное требование иезуитов и ограничил религиозную свободу в Венгрии. Он предпочел опасности для собственной жизни опасность для государства. То есть – возобновление войны: мадьярские протестанты начали мятеж, который охотно поддержали турки, едва не взявшие Вену в ходе трехмесячной осады… А столетием раньше шведский король Эрик XIV умер, съев гороховый суп, который его брат, наследник престола, умело «приправил» мышьяком. В 1958 гожу могила Эрика XIV была вскрыта с целью установить истинную причину смерти короля: была ли это язва желудка или монарха отравили? И все сомнения отпали. Шведские власти заявили, что в забальзамированном теле сына Густава Вазы были найдены целые сгустки мышьяка…