– Я твой котик, – добавил Даня и потрепал меня по волосам. Как раньше. Кажется, он сам не понял, зачем это сделал – просто замер, вспомнив, что мы как бы не вместе.

– У котика и зайки несовместимость, – убрала я его руку. Но, признаюсь честно, задержала пальцы на его крепком запястье. Магия его прикосновений слишком сильно действовала на меня. Очаровывала, захватывала врасплох, заставляла думать только об этом человеке. И больше ни о ком.

– Какая? Валентная? – приподнял бровь Даня.

– Что-то ты больно веселый сегодня, Матвеев, – нахмурилась я, схватила пачку с чипами и пошла дальше.

3.8

По супермаркету мы оба ходили в этих самых ушках. На нас оглядывались: одни – умиленно, другие – с недоумением. Стайка каких-то то ли первокурсниц, то ли старшеклассниц засмотрелась на Матвеева и, кажется, одна из них стала тайком снимать его на камеру, то и дело хихикая. Пока Даня стоял у полок с кофе и выбирал, что ему по душе, я неслышно подкралась к девчонкам со спины, удостоверилась, что его действительно фотографируют и восхищенно ахают, и громко заявила:

– Классный, да? Хотите, я попрошу его попозировать?

Девчонки подпрыгнули от неожиданности.

– Да нет, спасибо… Я… я просто случайно, – моментально сунув телефон в карман, стала оправдываться та, которая снимала его на камеру. – Так вышло…

– Вы подумайте, девчонки! Своей жене он точно не откажет, – заявила я и крикнула: – Даня!

Он моментально повернулся ко мне, держа в обеих руках упаковки с кофе. Я помахала ему, Матвеев улыбнулся, бросил кофе в тележку и направился в нашу сторону. Девчонки моментально исчезли – совсем смутились.

– Что такое? – спросил Даня, приблизившись.

– Да так, ничего. Разогнала твой фан-клуб, – махнула я рукой.

– А, тех девчонок? – догадался он.

– Вообще-то, они тебя фотографировали.

– Какой я классный. – Улыбочка на его лице стала самодовольной. – Ты рада, что у тебя такой крутой муж, Сергеева?

– Верещу от счастья, Матвеев. Идем дальше, – велела я, – перестань угнетать мое сознание. – И направилась к огромному кондитерскому отделу.

Даня пошел следом. Там я попыталась достать с верхней полки баночку с ореховой шоколадной пастой, но не дотянулась до нее, даже встав на цыпочки. Матвеев, оказавшийся позади меня, решил помочь – тотчас протянул руку, касаясь моей спины своей грудью, и легко достал пасту. Еще бы – такая башня!

– Держи, Даш, – вручил он мне банку, отстранившись. А в его взгляде и голосе была мягкая нежность.

– Спасибо, – тихо ответила я, понимая, как сильно хочу, чтобы он обнял меня, как раньше – одна ладонь на затылке, вторая – на талии, и согрел теплом своего тела. Я хочу почувствовать вкус его губ в ласковом неспешном поцелуе, почувствовать его запах, зарывшись носом в шею. Услышать биение сердца и частое дыхание. Понять, что он – только мой.

Я закусила губу, не осознавая, что на меня нашло.

Это было абсолютно иррациональное желание, которое возникло у полок с шоколадом, и от которого у меня вдруг слегка ослабли коленки.

– Ты в порядке? – словно что-то почувствовал Матвеев.

– Да. Идем дальше, – ответила я. И из продуктового отдела потащила его в отдел хозтоваров, зависнув у полок с бутылочками шампуней и бальзамов, затем – в отдел кухонной утвари, и напоследок – канцтоваров.

– Долго еще? – тоном мученика спросил Даня, который по магазинам предпочитал ходить быстро, не тратя время на бесполезные поиски и рассматривание этикеток.

– Не ной, – отозвалась я и минут через десять, смилостивившись, пошла к кассам.

В очереди нас приняли за парочку. Я полезла за деньгами, но Матвеев опередил меня и протянул кассиру свою карту.

– Я сама оплачу! – возмутилась я. Можно сказать, почти оскорбилась. Кассир замерла, с недоумением на нас глядя – не знала, что принять: мои купюры или его карту.

– Ты сама можешь все донести до дома, – широко улыбнулся Даня. – Плачу я.

Матвеев понравился девушке-кассиру куда больше, чем я, – она взяла его карту, а я стала бубнить о том, как сильно он меня раздражает.

– Радоваться надо, что твой парень щедрый, – назидательно сказала мне какая-то стоявшая позади женщина, от которой нестерпимо пахло терпкими восточными духами.

– Это он на людях такой щедрый, – мстительно глянув на Даню, ответила я. – А дома он с меня не только всю сумму потребует, но еще и проценты.

– Так и надо, – неожиданно поддержал меня парень из соседней очереди. – Надоело за вас, девчонки, платить.

– А потом ничего не получать, – подхватил с усмешкой его друг.

– Но этот чел явно что-то получает. Поэтому и платит.

– Еще бы не платить, – отозвался Матвеев весело, обняв меня за плечо. – Вообще-то, она – моя жена.

Мне даже и возразить нечего было. Вчера у нас была свадьба… Все, что я могла, так это возмущенно таращиться на своего «мужа». Нашел, где об этом говорить!

– Тогда нет вопросов, – заржали парни и почему-то пожелали Дане крепиться.

– Надо же. Такие молоденькие, а уже женатые, – посетовала женщина позади.

– И куда только торопятся? – задумчиво спросил представительного вида мужик, стоявший впереди парней.

– Любовь торопит, – загадочно ответил Матвеев, взял в одну руку пакет, в другую – мою ладонь, и пошел к выходу. А я – следом за ним. Ушки мы так и не сняли.

– Значит, тебя торопит любовь? – спросила я довольно-таки ехидным тоном. – А я думала, обязательства перед Стасом.

Он загадочно промолчал, но не дал мне вырвать руку – так и держал за нее весь наш путь до дома. Крепко, согревая своим теплом, которого мне так не хватало. Ветер дул нам в лица, щипал за кожу, забирался под одежду, и именно в этот момент я поняла вдруг, что даже самые страшные ветра мне нипочём, когда я рядом с этим человеком. Осталось лишь окончательно принять это.

Но едва я пришла к этой мысли, как вспомнила фотографию, которую показал мне Влад. И решила, что после ужина я обязана буду сказать об этом Дане. Больше оттягивать не получится. Иначе я окончательно поломаюсь.

– Что с тобой? – вдруг спросил Матвеев.

– Ничего.

– Снова злишься? – в его голосе появился хрупкий, ломкий страх.

– Поговорим об этом после ужина. Хорошо?

Он только согласно кивнул.

Мы вернулись домой. Отключившись от мыслей о Каролине и Владе, я с энтузиазмом принялась за ужин – впервые готовила для нас двоих, а Матвеев сидел за барной стойкой и безмолвно следил за мной, снова напоминая большого кота, всюду таскающегося за своей хозяйкой.

– Помочь? – спросил он с надеждой.