Это были два совершенно разных стиля боя, но всё же они умудрялись дополнять друг друга, как лук и стрела, или две стороны одной монеты.

Поэтому когда битва закончилась и уставшие, но довольные ребята стояли под проливным дождём в окружении трупов костлявцев, Ксейн взглянул на свою напарницу и с улыбкой сказал:

– Это было здорово, Четвёртая из подразделения Стужа. Надо будет повторить как-нибудь.

Она пожала плечами.

– Наше место там, где есть монстры, и так будет всегда, – ответила она, цититруя один из знаменитых девизов Стражей. А теперь вернись внутрь и займись костром, дезертир. Кажется, он совсем погас.

Улыбка Ксейна исчезла с его лица.

– Больше никогда не называй меня так. Я сделал глупость и заплатил за это сполна. Я не собираюсь повторять ту же ошибку снова.

– Тот, кто однажды сбежал, может сделать это снова, – сказала она, пока он влезал в убежище. – Если есть выбор, всегда лучше иметь дело с курсантами, которые никогда не предавали товарищей.

Ксейн проглотил обиду и влез в пещеру вслед за девушкой. Они снова разожгли костёр, и когда пламя, наконец, стало достаточным, чтобы согреть двух продрогших молодых людей, пробормотал:

– Ты хочешь сказать, что я навсегда останусь дезертиром? Даже если стану Стражем Цитадели и совершу великие подвиги?

Рокс сурово посмотрела на него.

– Великие подвиги? Ты себя слышишь? Ты продолжаешь думать только о себе: я стану, я сделаю, всё время «я». Ты считал, что ты не такой как все, и поэтому пытался сбежать. И до сих пор ты считаешь себя другим, уникальным, лучшим, чем другие. Ты говоришь о великих подвигах, думаешь о том, как отличиться. Ты считаешь себя особенным, и хочешь, чтобы все это признавали, я уверена, что рано или поздно ты снова выкинешь что-нибудь… дезертир, – добавила она с гримасой отвращения.

Ксейн хотел ответить, но промолчал. Он чувствовал, что в её словах была доля правды, но мысль о новом побеге… Эта мысль внушала ему ужас и отвращение. А вот о том, чтобы выделиться, убить больше всех монстров, стать капитаном, или, возможно, даже командиром, – об этом он действительно мечтал и не видел в этих мечтах ничего плохого. Ведь они по-своему мотивировали его.

Но что, если Рокс была права, и он действительно был особенным, уникальным, и его честолюбие затмевало здравомыслие?

– Ладно, спи, – сказала девушка, немного смягчившись. – Моя очередь дежурить.

Ксейн покачал головой.

– Если ты не против, я лучше не буду спать.

– Я против. Видишь: ты даже не замечаешь, как это происходит. Тебе кажется, что правила касаются кого угодно, но только не тебя. Ты должен набраться сил, а то погибнешь. Но ты почему-то думаешь, что обойдёшься и без этого. Или что ты выше этого, я уж не знаю.

– Это неправда, – возразил Ксейн. – Конечно, я устал; я чувствую себя так, как будто по мне скакун пробежал. Но то, что ты сейчас сказала… Такое мне даже в голову никогда не приходило. Мне хотелось бы…

– Мне бы хотелось, – саркастически прервала его Рокс. – Ты член бригады, курсант. Твои переживания не касаются остальных и не должны влиять на ход миссии. И если ты чувствуешь, что они вот-вот одолеют тебя, просто держи их при себе. И спи, когда надо спать. Потому что уставший рекрут опасен для всего подразделения.

– Ты права, Четвёртая. В таком случае, хорошего дежурства.

Рокс коротко кивнула. Ксейн вытянулся рядом с костром, но расслабиться не получалось: мысли бурлили у него в голове.

Конечно, Рокс была права: хороший Страж был частью чего-то большего, не имел личных амбиций и не стремился их реализовать. Не случайно в Бастионе не было наград для первых, но были наказания для пришедших последними. Потому что в тот момент, когда кто-то старался стать лучше своих товарищей, выделиться из группы, в тот момент гармония в коллективе нарушалась.

Подразделения должны были функционировать как отлаженный механизм, и ярко выраженные индивидуальности этому организму были совершенно не нужны. Ксейн знал об этом и раньше, но никогда не думал, что его честолюбие имеет отношение к прошлым ошибкам.

Он всё ещё продолжал думать об этом, как вдруг сквозь шум дождя услышал знакомые взмахи огромных крыльев.

Ксейн встал, настороженно прислушиваясь. Рокс нахмурилась.

– Они выходят на охоту? – прошептал Ксейн.

Рокс покачала головой.

– Нет, возвращаются.

Ксейн взял копьё и подошёл к выходу из убежища.

– Это очень плохие новости.

– Почему?

– Упыри никогда не сдаются на полпути. Они могут покинуть место охоты, только если перебили всех. Ну, или из-за солнца. Если они летят сейчас обратно, значит, они прикончили мой отряд.

Рокс покосилась на него.

– Ты сказал, что они собирались занять оборону в лесу.

– Да, но даже если они это и сделали, упыри всё равно не прекратили бы поиски жертв.

– И что, нет шанса, что ребята всё-таки смогли как-то прогнать их?

– Единственное, что может спугнуть упыря, – это солнечный свет, Четвёртая из Стужи.

Юноша энергично зашагал внутрь пещеры, пытаясь сдержать негодование и отчаяние, которые клокотали у него внутри. Увы, такова была судьба Стражей. Если товарищи Ксейна погибли, ему и Рокс ничего не оставалось, кроме как продолжать жить без них.

Ни слова не говоря, Ксейн подошёл к костру и затушил его. Рокс, не споря, наблюдала за его действиями. Она отлично понимала, что камни, прикрывающие вход, не могли полностью скрыть свет от костра, и обладающие зорким взглядом упыри наверняка заметили бы их в темноте.

Вооружённые и безмолвные, они заняли боевые позиции у входа в пещеру.

Судя по звуку крыльев, монстры приближались. Ксейн знал, что в случае с упырями даже серьёзные меры предосторожности не гарантировали ничего: обоняние у них было развито не хуже, чем зрение, и свою добычу они чуяли издалека. Единственная причина, по которой они не добрались до Ксейна и Рокс раньше, могла заключаться только в том, что их внимание привлекла более многочисленная группа, чем два одиноких курсанта.

Несмотря на то, что Стражи видели немного лучше, чем обычные люди, Ксейн и Рокс тщетно вглядывались в ненастную темноту: из-за урагана силуэты упырей рассмотреть было невозможно.

Тем не менее, спустя некоторое время им удалось заметить огромное чёрное пятно на горизонте. Это была стая упырей. Очень скоро пятно рассыпалось на много мелких чёрных брызг: это монстры разлетелись в разные стороны и начали в одиночку исследовать горы в поисках добычи. Один из них пролетел прямо перед входом в пещеру, с шумом разрезав воздух и оставив после себя характерный гнилой запах. Ксейн и Рокс задержали дыхание, и только когда упырь снова поднялся высоко в воздух и удалился на безопасное расстояние, позволили себе сделать осторожный вдох.