в военно-воздушных силах: там проводилось много опытов и выделялись врачи для участия в них. Ряд опытов интересовал также и сухопутные войска, а некоторые из них — гитлеровский военно-морской флот.

Руководили проведением экспериментов следующие лица:

профессор Хандлозер — начальник военно-санитарной инспекции вермахта и главный врач сухопутных сил,

узкий круг штабистов, его сотрудников [933],

начальник медсанслужбы ВВС профессор Хипке (а после него — профессор Шрёдер) и ряд подчиненных ему врачей [934].

По линии СС значительную роль в преступных экспериментах сыграл д-р Гравиц, который носил высокое звание «имперского врача СС» и был главным руководителем медицинской службы СС. Гравицу была также подчинена и мед-санслужба войск СС, во главе которой стоял д-р Генцкен. Сотрудниками последнего были: профессор Гебхардт — начальник отдела госпиталей СС и хирургический советник войск СС; д-р Мруговский — начальник Института гигиены войск СС; д-р Поппендик — главный врач Управления СС по делам расы и поселений; д-р Ховен — главный врач концлагеря Бухенвальд; д-р Фишер — ассистент профессора Гебхардта; д-р Герта Оберхойзер — врач в женском концлагере Равенсбрюк, а позднее (с 1943 года) — ассистентка профессора Гебхардта в Хоэнлихене.

Преступные эксперименты на людях не были тайной для начальника гражданской службы здравоохранения третьего рейха. Они были известны д-ру Конти, статс-секретарю министерства внутренних дел, имперскому фюреру НСДАП по вопросам здравоохранения, а равно и его заместителю д-ру Бломе.

Особенно важную роль в этом деле играл обергруппенфюрер СС профессор д-р Карл Бранд, специальным приказом Гитлера назначенный генеральным комиссаром и уполномоченным по вопросам санитарии и здравоохраненияТаким образом, именно Бранд был самой высокой и последней инстанцией по вопросам здравоохранения в третьем рейхе [935].

Среди органов и учреждений, которые наиболее активно поддерживали мероприятия по проведению преступных медицинских экспериментов, наряду с военными властями следует упомянуть и так называемое «научное» общество по изучению наследственности» («аненэрбе»), существовавшее с 1933 года и охватывавшее несколько десятков исследовательских институтов, а также свыше 100 ученых, профессоров и врачей. С 1942 года «аненэрбе» организационно входит в сферу действий личного штаба рейхсфюрера СС Гиммлера. «Президентом» этого общества был Гиммлер, попечителем — профессор д-р Бюст (ректор Мюнхенского университета), а директором-распорядителем — д-р Зиверс. В 1942 году в рамках «аненэрбе» был организован Институт военных научных изысканий, который организовал и проводил преступные медицинские эксперименты на живых людях. Эти эксперименты проводились в концентрационных лагерях на беззащитных и беспомощных узниках, а также в лазаретах и амбулаториях. «Исследования» велись как врачами, так и другими «специалистами».

«Эксперименты производились способом, причиняющим ненужные страдания и наносящим повреждения испытуемым; почти не предпринималось никаких мер предосторожности, чтобы уберечь людей от возможного увечья, заболевания и смерти. Жертвы каждого эксперимента испытывали невообразимые мучения, что в большинстве случаев приводило к стойким повреждениям тела и смерти непосредственно в результате экспериментов или в связи с отсутствием надлежащего ухода после них» [936].

Местом проведения экспериментов, как уже говорилось, были главным образом концентрационные лагеря. Возникает вопрос: почему именно концлагеря? Объясняется это просто: это были хорошо укрытые от непрошенных и любопытных взоров места, где «подопытные кролики» — военнопленные и «гражданские» узники — были всегда под рукой и в нужном количестве.

В 1942 году группа врачей гитлеровских ВВС во главе с д-ром Рашером (д-р Вельц, д-р Руфф и д-р Ромберг) провела преступные опыты на узниках концлагеря Дахау. Наряду с «гражданскими» узниками, преимущественно евреями и русскими, были использованы также и советские военнопленные, главным образом из числа политработников и интеллигенции [937].

«Тема» этих «исследований» — как влияет быстрое изменение атмосферного давления на человеческий организм. В этих опытах были заинтересованы немецко-фашистские военно-воздушные силы, поскольку речь шла о практических данных, касающихся реакции организма летчика на изменения давления на различных высотах, а также при прыжках с парашютом. Исследования велись таким образом, что узников — группами по 25 человек — вводили в барокамеру, в которой можно было произвольно изменять давление воздуха. «Исследователи» наблюдали за поведением жертв через специальное смотровое окошко. Большинство «подопытных» умирало в ходе проведения экспериментов от кровоизлияний в легкие и в мозг, что устанавливалось и определялось последующим вскрытием. Внутренние органы убитых пересылались для дальнейшего «изучения» в Мюнхен. Те из «подопытных», которые смогли вынести эти нечеловеческие муки, потом харкали кровью. Конечно, их сразу же направляли в «инвалидные блоки», где палачи поспешно умерщвляли «подопытных». Выжила только ничтожная часть этих мучеников. Жертвами таких опытов стали примерно 400–500 узников.

Тот же «врач», д-р Рашер, «исследовал» в Дахау действие холодной воды на организм человека. Речь шла о нахождении способа возвращения к жизни летчиков, упавших в море. «Опыты» проводились таким образом: узников погружали в ледяную воду и держали там до тех пор, пока они не теряли сознание. Некоторые жертвы выдерживали такую бесчеловечную пытку в течение 24–36 часов. В ходе проведения «эксперимента» врачи измеряли температуру тела и при каждом установленном снижении ее на 1° тотчас же брали на исследование кровь жертвы. Наиболее низкая температура, установленная у еще живой жертвы, составляла +19 °C, однако большинство людей умирало уже при температуре 25–26 °C. Извлеченных из ледяной воды узников (но только в целях проведения опыта, а пе для спасения их жизни) пытались оживить путем применения искусственного солнечного тепла, горячей воды, электротерапии или же путем отогревания теплом человеческого тела (укладывали не приходящую в сознание жертву между двумя обнаженными женщинами) [938]. Один из свидетелей всех этих преступлений, Вальтер Нефф, узник Дахау, главный помощник Рашера во время этих экспериментов, на судебном заседании описал один такой «опыт» произведенный на военнопленных советских офицерах:

«…Из бункера вывели двух советских офицеров. Нам запретили разговаривать с ними. Они прибыли после полудня, около 16.00. Ращер приказал им раздеться и войти в бассейн [939]. Проходил час за часом, и, хотя обычно после 60 минут наступало замерзание, эти двое русских спустя 2 часа все еще были в сознании. Все наши обращения к Рашеру сделать им [обезболивающие. — Ш. Д.] уколы были тщетными. Приблизительно на третьем часу один из русских сказал второму: «Товарищ, скажи офицеру, чтобы нас застрелили». На это второй русский ответил: «Не надейся на милость этой фашистской собаки». Они пожали друг другу руки и сказали: «Прощай, товарищ…» После этих слов, переведенных с русского в несколько иной форме одним молодым поляком, Рашер вернулся в свою конторку. Молодой поляк попытался облегчить их страдания обезболивающей инъекцией хлороформа, но тут вернулся Рашер. Он пригрозил нам пистолетом и крикнул: «Не смейте вмешиваться и приближаться к ним!» Эксперимент продолжался по меньшей мере