Ступив на грязную утрамбованную почву, Анджела быстрым и плавным движением надела панаму. После утреннего дождя воздух был спертым. Над джунглями, что простирались в паре километров вокруг Вуканга, курился туман. Дальше к северу, где земля опять резко поднималась, среди крутых холмов зависли тучи.

– Конец пути, – сказала она.

– Звучит как-то зловеще, – заметил Дирито.

– Не должно. Просто дальше мы не пойдем. В следующий раз, когда мы поднимемся на борт «Дедала», он повезет нас домой.

– Думаешь, мы больше не продвинемся?

Анджела указала на мобильные биолаборатории в центре грузового отсека, которые лётный экипаж освобождал от стопоров.

– Они отъедут, может, на сорок-пятьдесят кэмэ. И это все.

– «Совы» тут ничего не видели, – сказал Омар.

– А они знали, что искать? – парировала Анджела. – Существо, которое я встретила, разумно. У его собратьев было девяносто два года после прибытия людей на Сент-Либру, чтобы как следует подготовиться. Нет, в кои-то веки АЗЧ прав, проверка на генетическую изменчивость – верный шаг.

Она проследила, как Антринелл забрался в кабину первой биолаборатории. Его отношение к машине было почти отеческим. Топливные элементы запустились, из воздухоотводов по бокам большого транспорта вылетели небольшие облачка белого пара.

– Ах-ха, – пробормотал Пареш. – Палатки.

Анджела проследила за его взглядом. К ним приближался лейтенант Пабло Ботин.

– Палатки, – согласилась она.

Высоко в небе ещё один «Дедал» разворачивался, чтобы зайти на посадку. Больше оборудования, больше персонала. Каждый грузовой самолет трижды в день вылетал из Сарвара. Пассам и командный штаб сделали ставку на быстрейшее обустройство передовых лагерей.

Вуканг и два его собрата были заявлением о намерениях АЗЧ, адресованным огромной планете. Они бросили вызов вечным джунглям, дав понять, что люди так или иначе раскроют их секреты.

Анджела не могла не спрашивать себя, что будет, если у них все получится. По каким-то причинам этот сценарий не рассматривался ни на одном общем инструктаже, которые проводили офицеры АЗЧ. Она знала, что он у них должен быть, и надеялась, что он достаточно хорош. Ей самой хватало единственного слепого требования инстинкта выживания: «Беги что есть мочи».

Шорты были белые и тугие. На подтянутой крошке-блондинке они смотрелись вызывающе сексапильно. Облегающая, качественная ткань с переливчатым блеском, дизайнерская этикетка, высокие вырезы, чтобы подчеркнуть накачанные ягодицы. Марк-Энтони и Лоанна отошли, любуясь своим выбором со стороны, особенно когда шорты дополнил топ из черной сетки, с бретелькой через шею и открытой спиной.

Анджела оставила топ, когда снова кралась в кабинет Бартрама на седьмом этаже. А шорты теперь были испорчены. Все из-за крови – крови, которая пропитала дорогую ткань. Крови Марианджелы, крови Кой, крови Бартрама, крови Бенсона Норта-2, крови Блейка Норта-2… Крови, которая ручьями лилась из разорванной плоти и растерзанных сердец. Крови хватило, чтобы превратить мраморные полы особняка в скользкое красное озеро.

В гостиной Анджела поскальзывалась и падала снова и снова. Её обнаженная кожа была вся в крови. Спутанные волосы покрылись ею. Вызывающие шортики превратились в блестящий алый пояс, который от тепла делался клейким и мешал двигаться. А её тело сейчас было очень горячим.

Она сбежала. Конечно, она сбежала. Но не теряя головы. Остатков самообладания в самый раз хватило, чтобы забрать из своей комнаты на шестом этаже сумочку. Сумочка всегда была готова на случай быстрого ухода, в ней содержались по-настоящему важные вещи, которые могли понадобиться, если дела пойдут плохо и придется удирать. Конечно, никто и не думал, что случится такой ужас.

Сжимая сумочку белыми от напряжения пальцами, она добежала до конца лестницы, в тишине и мраке особняка ощущая себя в ловушке. Тишина пугала её больше, чем предательские отблески кольцевого света, которые струились по ступеням, искажая их размер, растягивая густые тени, чтобы обмануть её. Она снова упала, кубарем скатилась на безжалостный мрамор, оставляя длинные кровавые следы. Тишина поглотила и убила её стоны и приглушенные крики.

Но шумела она одна. В ночи не раздавались сигналы тревоги, которые бы всех разбудили и призвали охранников с оружием. Сигналы тревоги, которые изгнали бы тишину. Успокаивающие сигналы. Вместо этого тишина окутывала Анджелу, следовала за ней, пока она в ужасе летела по ступеням в огромный атриум на нижнем этаже. И опять тишина встретила её, когда она метнулась по следующей лестнице, ведущей в подвальный гараж. Туда даже кольцевой свет не проникал; было темно, хоть глаз выколи. Лишившись ощущений, она широко раскинула руки, пытаясь нащупать стены и хоть как-то сообразить, где находится. Ослепнув, спасалась бегством, надеясь – умоляя! – чтобы во тьме не оказался ещё кто-то.

Внизу и впереди: намек на свет. Четыре тонкие линии. Прямоугольник. Дверь!

Анджела вырвалась сквозь нее в гараж. Здесь наконец-то было светло. Полосы на потолке излучали яркий универсальный зеленоватый свет. Она моргнула от неуютного сияния, дыша с неистовой учащенностью. Посмотрела на себя в оцепенелом ужасе. Кровь, испачкавшая каждую часть её тела, загустевала, темнела, превращалась в хлопья, которые отваливались от её собственной кожи, словно какие-то непотребные струпья.

Её несчастный жалобный вопль эхом разнесся по всему гаражу.

По обе стороны от нее выстроились рядами серебристо-синие «Ягуары-JX-7». На лестнице позади как будто раздался какой-то звук, и она дёрнулась, всхлипнула.

– Возьми себя в руки! – заорала Анджела на саму себя.

Побежала к первому «ягу» и прыгнула на водительское сиденье. Хлопнула рукой по приборной панели и поморщилась от резкой боли из-за темного оружия на кончиках пальцев, которое ударило об ореховый шпон. Острия вышли из её плоти прямо под ногтями, прорвав мясо и кожу на пути, – маленькие дыры ещё болели. Несмотря на эти чуждые отростки, автопилот «яга» считал биометрические показатели Барклая Норта-2. Из панели выдвинулся рычаг управления, и толстые боковые части кресла завернулись вокруг Анджелы, чтобы ей было удобнее. Она переключила машину в ручной режим и жёстко дёрнула рычаг, требуя полного ускорения. Колеса быстро завертелись, от шин пошел дым, и автомобиль рванулся вперёд. Когда она вильнула, пытаясь не врезаться в другой ряд «Ягуаров» или в бетонные колонны, заработала автоматическая экстренная система, помогая рулить. Потом она направила машину на рампу и выехала в ночь. Включились передние фары, рассекая моросящий дождь. Крыша купе начала подниматься.

К короткому туннелю, соединявшему Джиронелла-бич с рю де Прованс по другую сторону холмов, Анджела подъехала на скорости сто семьдесят километров в час. Машину слегка заносило – противобуксовочная система воевала с мокрой от дождя дорогой, – но Анджела отказывалась замедляться.

В туннеле шок наконец-то её настиг, и она начала неудержимо трястись. По мере того как уходили нечувствительность и сосредоточенность, вызванные инстинктом самосохранения, полились слезы. Она дышала, судорожно втягивая воздух. Они мертвы, все, убиты. Все, кого она знала в особняке, безжалостно растерзаны.