Том, развалившись на заднем сиденье, дремал с похмелья. Ботинки на его скрещенных ногах торчали в окне, а надвинутая на глаза шляпа закрывала лицо. Время от времени тело его вздрагивало – то ли от воспоминаний о танцах, то ли от рези в желудке, – а потом снова обмякало и проваливалось в сон.

Машину вел Джеймс, и взгляд его был прикован к дороге. Он держал руль правой рукой, а локоть левой положил на окно. Даже несмотря на немилосердную жару, чувствовался исходивший от него холод. Леонора, расположившаяся на пассажирском сиденье, сидела как неживая, держа руки со сплетенными пальцами на коленях. После прощания с семьей Шелби между ними не было сказано ни слова – их разделяла пропасть, как будто они вообще ехали в разных машинах. Пройдет еще несколько часов, и появятся ворота Ванйарри-Даунс, которые последовательно закроются, не оставив ей выхода.

Леонора уставилась на свои руки:

– Как долго ты еще пробудешь здесь?

Джеймс долго не отвечал, глядя перед собой.

– Пока не переговорю с Томом, – наконец сказал он и добавил: – Он может оставаться, если захочет.

– Куда ты отправишься?

Он проигнорировал вопрос, только дальше отодвинулся от нее, сильнее выставив локоть в окно.

Она не имела права задавать ему вопросы. Он скоро уедет, возможно, уже к утру. И не будет больше ни единого поцелуя, прикосновения, взгляда. Не будет даже простого «до свидания». Все кончено. Она утерла одинокую слезу. Все было кончено, не успев даже начаться.

Когда почтальон доставил телеграмму от Алекса, то не присвистнул и даже не кивнул, а просто уронил ее в руки Леоноре и поспешил к своему грузовичку на всей скорости, какую позволяли развить его кривые ноги. Она чувствовала во влажном наэлектризованном воздухе приближение бури еще до того, как прочла первые слова.

Алекс застрял в Кулгарди из-за пожара в буше, который занялся от удара молнии из-за засухи и начал распространяться по равнине. В телеграмме он отдавал распоряжения, как защитить поместье от огня. Но, читая ее, Леонора думала не о пожаре и непогоде. Для нее это было большое облегчение, потому что Алекс сегодня не вернется, а следовательно, Том и Джеймс останутся еще на один день.

После возвращения в Ванйарри-Даунс Леонора еще не видела Джеймса. Она даже не была уверена, что он до сих пор в поместье. Новость о том, что они с Джеймсом увольняются, принес Том. Глаза его при этом щурились, а на щеках горел виноватый румянец.

– С тобой тут все будет в порядке, Леонора? – спросил он.

Она кивнула.

– Мы останемся, пока не приедет Алекс, – пообещал он. – Будет правильно, если мы скажем ему лично.

Она снова кивнула, закусив губу. Том сделал шаг вперед и обнял ее, как обнял бы сестру, а она уткнулась подбородком в его рубашку. Затем она отстранилась, отводя глаза в сторону, – на деревянные доски передней двери, на другие безжизненные предметы, куда угодно, лишь бы не встречаться с понимающим взглядом Тома.

– С Джеймсом все будет нормально, – сказал он, словно читая ее мысли. – Он у нас стойкий парень.

При звуке его имени Леонора часто заморгала влажными ресницами и уставилась в потолок, дожидаясь, пока Том уйдет.

Наступил рассвет, но было по-прежнему темно. Солнца сегодня не будет. Из кухни доносился грохот посуды. Леонора пошла на шум и застала там Мередит, которая вытаскивала с нижних полок буфета котелки, кастрюли и сковородки. Раскрасневшееся лицо ее вспотело. Мередит еще глубже залезла в дальний угол полки и, выбираясь оттуда, ударилась головой.

– Бога ради… – Она встала, потирая ушибленное место. – Ох, доброе утро, миссис Хэррингтон! А я и не слышала, как вы вошли. – Она кивнула в сторону окна. – Идет буря.

– Я только что получила телеграмму от Алекса. Под Кулгарди бушует пожар. Все дороги заблокированы.

Мередит с грохотом поставила сковороду на плиту.

– Да, буря будет сильная! Слишком долго все было спокойно, и теперь ненастье отыграется за упущенное время. – Она вытащила кастрюлю и поставила на дальнюю горелку. – Такие вещи нельзя предвидеть. Бывает, воды несется столько, что ручьи переполняются и разливаются в считаные минуты. Бывает, что молния лупит по сухому, без капли дождя. А иной раз есть и первое, и второе. Невозможно угадать. Впрочем, в этот раз молнии будут страшные, я нутром чувствую. – Мередит выдвинула ящик буфета, забитый черпаками, ложками и лопатками. – Мужчины уже работают, я сама видела, когда шла сюда. Они вытащили шланги и поливают конюшни. Это все, что можно сделать в такой ситуации: намочить хорошенько все сухое, что только можно, и молиться.

Леонора оглядела заставленную посудой плиту:

– Такое впечатление, что ты собралась кормить целую армию.

– Так и есть! – заявила Мередит. – Таков закон буша, миссис Хэррингтон. Если буш горит, все мужчины в округе придут останавливать огонь. А женщины с ферм должны кормить их. Посменно.

Дверь в кухню отворилась, и вошла заспанная Клэр. Платье на ней было то же, что и накануне.

– Доброе утро, миссис Хэррингтон! – поздоровалась она. Взгляд Клэр скользнул в сторону Мередит: ей явно не терпелось поболтать с подругой. – Буря идет. Хотите, чтобы я закрыла все окна в доме?

– Нет, я сама это сделаю, – ответила Леонора, радуясь, что ей нашлось занятие. – Похоже, Мередит нуждается в твоей помощи.

Леонора поднялась на второй этаж и принялась закрывать ставни на окнах. Небо над равниной на многие мили вокруг было закрыто густыми серыми тучами. Работники, трудившиеся как муравьи, готовили водонапорные башни, растягивали резиновые шланги и убирали подальше от построек сено и сухой кустарник. Затем верхом прискакал Джеймс и отдал какое-то распоряжение одному из аборигенов. Леонора, стоявшая за кружевной гардиной, чувствовала, как тоскует по нему, хотя он еще никуда не уехал. Но она загнала свое отчаяние в самые дальние уголки души, как швея, плотно набивающая пухом новую подушку, и захлопнула ставни.

Потом она спустилась на первый этаж. Здесь Рассел с веранды поливал из шланга стену дома. Струи воды бились в стекло и стекали по рамам. Она по очереди закрывала высокие французские окна, и в комнате становилось все темнее.

– Эй, Клэр, перестань витать в облаках и начисти картошки! – услышала Леонора из кухни ворчливый голос Мередит. – Что-то ты сегодня совсем как неживая. Где это ты так повеселилась?

– Скажем так: ночь была хороша, – хихикнула Клэр. – Да и утро не хуже!

– Правда? – не особенно заинтересовавшись, буркнула Мередит. – Что? Неужто оседлала бродягу, что околачивался поблизости?

Слушая их разговор, Леонора, закрывавшая ставни возле кухни, вздохнула. Эта болтовня не казалась ей забавной, как сейчас не казалось забавным вообще ничего.

– Как же! Сказала тоже! – с жаром отозвалась Клэр. – Да я провела ночь в домике у приказчиков!