— Нашли чем гордиться, — бормочу я надменно. — Вы были правы, я потрясена. И злюсь, что мне нечем потрясти вас в отместку.

— Ты надевала мое белье.

— Неужели это вас шокировало?

— Да.

Моя внутренняя богиня в прыжке с шестом берет отметку в пятнадцать футов.

— А знакомиться с моими родителями пришла без трусов.

— Чем привела вас в шок?

— Да.

О боже, отметка повышается до шестнадцати футов.

— Выходит, все мои достижения в этой области связаны с нижним бельем.

— Но самый большой шок я пережил, когда ты призналась, что девственница.

— Да уж, на вашу физиономию в этот момент стоило посмотреть, — хихикаю я.

— Ты позволила мне отходить тебя стеком.

— Как, и это было шоком?

— Да.

Я усмехаюсь.

— Можем повторить.

— Я очень на это надеюсь, мисс Стил. Как насчет ближайших выходных?

— Хорошо, — смущенно соглашаюсь я.

— Правда?

— Да, я снова войду в Красную комнату.

— Ты называешь меня по имени.

— Шокирует?

— Шокирует то, что мне это нравится.

— Кристиан.

Он усмехается.

— На завтра у меня кое-какие планы.

Его глаза возбужденно горят.

— Какие планы?

— Пусть это будет сюрпризом, — мягко говорит он.

Я поднимаю брови и одновременно зеваю.

— Я утомил вас, мисс Стил? — насмешливо интересуется Кристиан.

— Ничего подобного.

Кристиан наклоняется надо мной и нежно целует в губы.

— Спи, — приказывает он и выключает свет.

Я закрываю глаза, усталая и пресыщенная, ощущая себя в самом центре циклона. Однако, несмотря на все, что он сказал и что утаил, я никогда еще не была так счастлива.

Кристиан в облегающих рваных джинсах стоит в железной клетке и смотрит на меня. Он бос и обнажен до пояса. На прекрасном лице дразнящая усмешка, серые глаза сияют. В руках у него миска с клубникой. С грацией атлета Кристиан подходит к решетке и протягивает сквозь прутья спелую сочную ягоду.

— Тебе, — говорит Кристиан, его язык ласкает небо на первом звуке.

Я хочу шагнуть к нему, но невидимая сила удерживает руки. Пустите меня!

— Ешь, это тебе, — улыбается он маняще.

Я тянусь к ягоде, но тщетно… пустите же! Хочу кричать, но из горла не вырывается ни звука. Кристиан протягивает руку, подносит ягоду к моим губам и произносит, смакуя каждый звук моего имени:

— Ешь, Анастейша.

Я открываю рот и кусаю, клетка исчезает, мои запястья свободны. Я тянусь к нему, пальцы слегка касаются волос на груди.

— Анастейша.

«Нет!» Я издаю стон.

— Проснись, детка.

«Нет, я хочу тебя коснуться!»

— Вставай.

«Нет, пожалуйста!»

Я с трудом разлепляю глаза. Кто-то тычется носом мне в ухо.

— Вставай, детка, — шепчет нежный голос, растекаясь по жилам, словно расплавленная карамель.

Это Кристиан. За окном темно, образы из сна не отпускают меня, дразня и смущая.

— Нет…

Я хочу назад, в мой удивительный сон, хочу прижаться к его обнаженной груди. Зачем он будит меня посреди ночи? Вот черт. Неужели ради секса?

— Пора вставать, детка. Сейчас я включу лампу, — тихо говорит Кристиан.

— Нет!

— Мы встретим с тобой рассвет, — говорит он, целуя мои веки, кончик носа и губы.

Я открываю глаза.

— Доброе утро, красавица, — шепчет Кристиан.

Я издаю жалобный стон, а он лукаво улыбается.

— Я гляжу, ты не ранняя пташка.

Кристиан склоняется надо мной. Довольный. Не сердится. И он одет! С головы до ног в черном.

— Я решила, ты разбудил меня ради секса, — бормочу я.

— Анастейша, я всегда не прочь заняться с тобой сексом. И меня трогает, что ты разделяешь мои желания, — сухо говорит он.

Постепенно глаза привыкают к свету. Кристиан выглядит довольным… слава богу.

— И я не прочь, только не так поздно.

— Сейчас не поздно, а рано. Вставай, нам пора. Секс переносится на потом.

— Какой сон мне снился… — капризно тяну я.

— И что тебе снилось?

Кристиан само терпение.

— Ты.

Я вспыхиваю.

— И чем я занимался в твоем сне на этот раз?

— Кормил меня клубникой.

Его губы кривятся.

— Доктор Флинн целый день ломал бы над этим голову. А ну-ка, вставай и одевайся. И никакого душа — мы примем его после.

«Мы!»

Я сажусь на кровати, простыня съезжает с обнаженного тела. Кристиан встает, чтобы освободить мне пространство, его глаза темнеют.

— Который час?

— Половина шестого.

— А кажется, часа три ночи.

— У нас мало времени. Я и так не будил тебя до последней минуты. Вставай.

— Мне точно нельзя принять душ?

Кристиан вздыхает.

— Если ты пойдешь в душ, мне захочется пойти с тобой, и — день потерян.

Кристиан взволнован и, словно мальчишка, рвется в бой. Его воодушевление заставляет меня улыбнуться.

— И что мы будем делать?

— Сюрприз, разве ты забыла?

Я не могу сдержать усмешку.

— Ладно.

Я встаю. Разумеется, моя одежда аккуратно разложена на кресле у кровати. Там же лежат его трусы-шорты из джерси, Ральф Лорен, не иначе. Я натягиваю их, и Кристиан усмехается. Еще один трофей в мою коллекцию, белье от Кристиана Грея, в дополнение к машине, «блэкберри», «маку», черной куртке и первому изданию Томаса Харди. Он так щедр. Я трясу головой и хмурюсь, вспоминая знаменитую сцену с клубникой из «Тэсс». Так вот откуда взялся мой сон! К черту доктора Флинна — Фрейду придется попотеть, анализируя Пятьдесят Оттенков.

— Раз уж ты встала, не буду тебе мешать, — Кристиан уходит, а я бреду в ванную. Мне нужно в туалет и умыться. Спустя семь минут я присоединяюсь к Кристиану в гостиной умытая и причесанная. На мне джинсы, блузка и его нижнее белье.

Кристиан сидит за столиком для завтрака. Завтрак! В такое время!