ждет удара с Дымной Дали. А Пауль получит флот, свободу маневра, тактическую инициативу, и вдобавок Кукловода с Абсолютом. Десмонд может потерпеть поражение. Доселе не проигрывал никогда, но теперь он ослаблен хворью, а противник слишком быстр и силен. Десмонд Ориджин рискует первым разгромом - так почему же мы, лучшие воины Севера, не мчимся ему на помощь?

С каждою пройденной милей портилось настроение бойцов. Все очевидней становилось, что к решающей битве в Уэймаре никак не успеть. И в Северной Вспышке, и в альмерской кампании иксы служили главной ударной силой, острием клинка. Теперь им досталась унылая роль отряда, посланного на край земли. На тот край, что даже не затронут войною! Подобными назначениями лорды наказывали вассалов. Север имел ряд форпостов на околицах Империи: Граненых и Синских островах, в графстве Мельницы и Закатном Берегу. Тамошняя служба не сулила ни трофеев, ни славы, ни чинов. Туда отсылали провинившихся кайров - с глаз долой. А теперь такая судьба досталась элите войска!

Эрвину стоило бы еще раз объяснить иксам свой план, убедить в важности миссии, заставить поверить: именно наш отряд решит исход войны. Мы – отравленная стрела, нацеленная в сердце врага. Если кто-нибудь сможет остановить Кукловода – то только мы! Но герцог не нашел сил для пламенной речи. Слишком донимала простуда, а еще пуще – скука. День за днем – в одинаковой степи, под бренчание варгана, с кумысной кислятиной во рту. Какой тут пафос, какой героизм?..

Альтесса Тревога сочиняла все новые причины будущего поражения. Имелся среди них и упадок боевого духа иксов, но другая причина выглядела правдоподобнее: Эрвин умрет от простуды. За два года он рисковал собой множество раз и выходил живым из самых отчаянных передряг. По всем законам драматургии, от чего может умереть герой, которого не берут ни мечи, ни Персты Вильгельма? От любви к женщине либо нелепой случайности. Но все любовные связи порвались, остается фатальная нелепица. А что может быть глупее, чем сдохнуть от насморка посреди жаркого лета?!

Эрвин София даже не стал сопротивляться року. Коль суждено, то так и быть, ничего не попишешь. Неизвестно, сколько еще раз в подлунном мире ему предстоит чихнуть, но очевидно, что число неумолимо убывает, как песок в часах. Рано или поздно герцог Ориджин издаст последний, едва слышимый чих, утрет нос слабеющими пальцами и выронит наземь славный платок, который так и не успел передать в наследство сыну…

Лишь одно хорошо: кайр Джемис начал приходить в себя. Леди Нексия честно исполнила просьбу Эрвина - последнюю просьбу, надо заметить! Подъехала к Джемису, пристроилась рядом, сказала пару слов – и все, умолкла. Разговор не клеился. Неизвестно, глубокая ли скорбь кайра мешала беседе, аромат мокрого Стрельца или звуки варгана.

Следующим днем девушка попробовала снова, отослав шавана с его музыкой. Стрелец к тому времени высох, а Джемис смирился с неизбежностью беседы. Так что ей удалось сказать несколько фраз и получить столько же ответов.

А на третий день Нексия осмелела и стала говорить много. Никто не слышал, о чем была речь, но Джемис немного оттаял и в четвертый день заговорил уже он. Правда, по словам кайра Обри, который случился рядом, Джемис сказал только:

- Вы ослабили мою печаль, этой ночью я смог уснуть. Благодарю за заботу, миледи.

С тем он собрался отступить, но Нексия удержала его и пристально глянула на Обри. Последний осознал, что место телохранителя – подле сеньора, даже если тот чихает, как часы с кукушкой. Обри помчал догонять герцога и не слышал продолжения беседы. Так или иначе, девушка сумела занять ум кайра Лиллидея и отвлечь от горя. С тех пор он частенько беседовал с Нексией, а Стрельца все чаще отпускал от себя, и разок даже пожурил:

- Ну что ты лезешь все время! Надоел уже. Ступай что ли, зайца излови.

Одним вечером за игрой Шрам затянул со сдачей. Принялся тасовать колоду - и увлекся. Карты сами скользили между пальцев, будто были хорошо обученными солдатами и перестраивались по сигналу офицера. Заняв их строевой подготовкой, Шрам поднял глаза на герцога и невзначай сказал:

- Милорд, если уж речь о леди Нексии… Она очень красивая барышня, это все признают.

Эрвин уточнил:

- К чему вы… апчхи… клоните?

- Не только красивая, у нее и других достоинств – тьма. Доброе сердце, хорошо говорит, славно рисует, и отваги ей не занимать, раз приехала в Степь всего с четверкой воинов…

- Да, Нексия прекрасна, сей факт давно установлен наукой. Но не пора ли вам сдавать?

Карты не прекращали своего движения между пальцев. Шрам сказал еще более непринужденно:

- Жаль, что она рода Елены, и отец ее, говорят, изрядно обеднел после Шутовского заговора. Но леди Нексия так хороша, что никто не удивится, если вы закроете глаза на эти недочеты…

Эрвин усмехнулся:

- Ах, вот вы о чем! Желаете знать, собираюсь ли жениться? Что ж, я должен защитить имя Нексии от сплетен. Речь не идет ни о свадьбе, ни о чем-либо… апчхи… ином. Меня с графиней Флейм связывает одна лишь дружба.

- Меня волнует, милорд, не ее честь, а ваша. Кайр Джемис слишком часто беседует с леди Нексией, и если она…

Эрвин расхохотался.

- Во-первых, это она беседует с ним по моей просьбе. А во-вторых, леди Флейм – совершенно свободная дама, вольна проводить время с кем угодно, и меня это заботит не больше, чем прошлогодний снег.

Тут в беседу вмешался и Фитцджеральд:

- Стало быть, милорд, вас не прогневит, если кто-нибудь другой проявит к ней… ммм… учтивость?

Эрвин смерил обоих строгим взглядом:

- Леди Нексия – моя гостья, а в нашем отряде сто семьдесят мужчин. Если вы целой толпою броситесь ухаживать, она умрет от смущенья, а вас я разгоню ко всем чертям! Говорите с нею сколько угодно, но пока вы служите мне – никакой ммм-учтивости! Держите себя в руках, господа. И раздайте уже чертовы карты!

Шрам сдал, Эрвин получил редкостную дрянь.

- Тьма, я понял, в чем дело! Вивиан – покровительница игроков, а я хочу повесить ее внука. Удачи мне не видать… Постойте-ка, откуда вы знаете, что Нексия - художница?

- Все знают, милорд. Она нарисовала Стрельца на коне. Хайдер Лид увидел, оценил и заказал свой портретик. Она изобразила – вышло чертовски здорово. Будто в душу заглянула, даже страшно слегка.

- Апчхи. И теперь вы построились в очередь за портретами? Надеюсь,