– Что, слишком сумбурно написано?

– У меня сложилось такое ощущение, что автор перемешал все компоненты первой книги, а потом вставил их в новый роман, но уже в другом порядке. Только это не сработало.

– Кроме линии бывшей жены. Она сработана отлично. Глаза Кэт Энн засверкали.

– Она самая приятная из всех персонажей. Очень мне понравилась. – Блеск в ее глазах угас. – Я ей завидую.

– Завидуете?

– Она очень изобретательная и знает, как претворить в жизнь задуманное. Она борется за справедливость.

– Вы тоже можете, – попытался польстить ей Питер. Но она отвернулась.

– Я не умею общаться с людьми, совершенно не умею. У меня общение с людьми всегда плохо заканчивалось. А вот теперь я и ходить не могу…

– Послушайте, Кэт Энн, я приглашу к вам другого врача. Он нейрохирург из Уорчестера. Мне хотелось бы, чтобы он осмотрел вас на следующей неделе.

– А я думала, что это теперь насовсем. – Она рукой указала на свои неподвижные ноги. Казалось, еще секунда – и она зальется слезами.

Питер взял ее руку в свои, чтобы успокоить дрожание, и сказал с тихой убежденностью.

– Всегда есть какой-нибудь выход. Или операция, или физиотерапия. – Ему не хотелось, чтобы женщина сдавалась.

– Но мне нечем платить за услуги врача подобного уровня.

– Я же говорил вам, чтобы вы не беспокоились насчет денег.

– Как же мне не беспокоиться, если их у меня нет? Мне нечем оплачивать счета за лечение. Да и работать я вряд ли смогу в скором времени. Мне нечем заработать. Ну, правда, голова и руки у меня еще действуют. А здесь мне нельзя разжиться хоть какой-нибудь работой?

– Вам необходим покой.

– Мне работать необходимо, вот что, – прошептала она и снова стала похожа на ребенка; ее огромные глаза наполнились слезами и выражали такую бездну отчаяния, какое бывает в детском возрасте.

Ее взгляд перевернул что-то у Питера внутри. Он коснулся ее плеча.

– Сейчас вернусь.

Он и в самом деле вернулся, прихватив у дежурной сестры кусок бумаги и карандаш.

– Так у кого вы проверяете бухгалтерские счета и книги?

Она растерялась.

– О чем вы говорите?

– Я им позвоню и выясню, что можно для вас сделать. Она назвала несколько фамилий.

– Их не слишком-то много, – застенчиво сообщила она, – зато они платят.

Питер аккуратно сложил бумагу и сунул ее в карман, одновременно испытывая жалость и радость к несчастной Кэт Энн Мерфи, что он в силах хоть как-то ей помочь. Питер подумал, что работа, даже весьма скромная, принесет не меньше пользы Кэт, чем любая терапия.

– Что-то я проголодался, – произнес Питер, – но та пища, которую вы только что потребляли, меня как-то не вдохновила. Думаю, что в местном больничном кафетерии она тоже не лучшего качества. Может, мне сбегать в закусочную на углу и принести телячьих котлет? Вы как, будете?

Она озадаченно посмотрела на него, а потом застенчиво сказала:

– Ну разве самую капельку.

Он потер руки.

– Прекрасно. Ну, я пошел. Скоро буду.

Питер купил две роскошные телячьи отбивные, причем отбивную, предназначенную для Кэт, хозяин заведения Хэрри порезал на мелкие кусочки. Кэт Энн съела почти половину своей порции. Питер завернул вторую половину в бумагу и положил сверток на прикроватную тумбочку. Потом он проинструктировал дежурную сестру, чтобы та напомнила больной съесть вторую половину попозже. Кэт Энн всегда была худенькой, но теперь выглядела так, словно слабый порыв ветра может унести ее. Питеру хотелось, чтобы она набрала несколько фунтов – ведь ей необходимы были силы, чтобы жить дальше.

Он подумал о том, что ждет впереди Кэт Энн, но уже более основательно, когда часом позже сидел в Таверне за кружкой пива. Неожиданно за спиной раздались знакомые шаги, и его брат Чарли проскользнул за загородку и присел к нему за столик.

– Приветик, Пит, старина. Что новенького?

– Не слишком много, – ответил Питер.

– Ты выглядишь усталым. Дополнительно трудишься в больнице?

– Можно сказать и так. Катастрофа в кинотеатре заставила нас, врачей, подтянуться. Вряд ли мы скоро вернемся к нормальному распорядку дня.

– Сынишку Френчи вчера привезли домой из больницы, но, пожалуй, пройдет некоторое время, пока он окончательно встанет на ноги. То же самое с парнишкой Дьюка. Они оба спланировали вниз вместе с балконом. – Брат сокрушенно покачал головой. – Этого не должно было случиться. Фрэнк Стикли просто с ума сошел от ярости. Он прибыл на место происшествия почти сразу же, как все это случилось, и кинулся на помощь. И он был не единственным добровольцем. Теперь все они говорят, что надо что-то делать. Конечно, они, в основном, болтают. Никто из тех, кто снимает квартиры у Джейми Кокса, и не подумают призвать Джейми к ответу.

Он наклонился поближе к Питеру и спросил у него вполголоса:

– Ты не собираешься этим заняться?

– Кто, я? – спросил Питер, и в его голосе ясно слышалось любопытство, но отнюдь не удивление.

– Ты как раз такой парень, какой нужен для подобного дела. Ты же из первых рук знаешь о количестве пострадавших, да и сам многое видел лично. Кроме того, ты ничего не должен Джейми.

– Но ведь и ты тоже.

Чарли хохотнул и откинулся на спинку стула.

– Что верно, то верно, только я в этом городе никто. И ни черта не знаю о том, как вести судебные дела. Если какая разборка на улице, тогда я король. Здесь, в Таверне, тоже кое-что значу, но только не в суде. А ведь именно туда придется обращаться – это единственное место, где можно прищучить Джейми.

– Я вижу, ты все обдумал, – заметил Питер.

– Черт, да чего тут обдумывать, – проворчал Чарли. – Я ведь не идиот, да и другие парни тоже, если они хоть чуть-чуть раскинут мозгами. Мы-то знаем, что надо делать. Мы только не знаем, как.

Покаянным тоном Питер сказал:

– А вы наймите юриста, и он все сделает за вас.

– Легко сказать. Да ни один местный адвокатишко в жизни не пойдет против Джейми. Где же мы найдем стоящего юриста, который согласится взяться за эдакое дело? Ты у нас один со связями. Знаешь городских врачей, а у них могут быть знакомые адвокаты в больших городах.

Питер тщательно продумал все сказанное братом. Ему не хотелось подхлестывать события.

– Так ты говоришь, ребята волнуются?

Чарли кивнул.

– Злые, как черти. Уж они-то будут тебе по гроб благодарны, если ты станешь раскручивать это дело. Могу тебя уверить. – Потом он сказал Питеру тихо: – А вот Мара взялась бы, если бы осталась в живых.