жизни. «Ради него родные не знают естественных уз, братья смотрят друг на друга убийством. Ради богатства пустыни питают в себе убийц, море — разбойников, города — ябедников. Кто отец лжи? Кто виновник ложных подписей? Кто породил клятвопреступление? Не богатство ли? Не старание ли о богатстве? Что с вами делается, люди? Кто вашу собственность обратил в средство уловлять вас? Имение дано вам в пособие жизни, а не в напутие к злу, на искупление души, а не в повод к погибели».[928] Итак, нет никакого побуждения не расточать своего богатства неимущим.

Таким образом, простой здравый смысл приводит к убеждению в необходимости раздачи избытков неимущим. Но помимо этого богатые обязаны помогать бедным. Они не владельцы, а только приставники своего имения, на которое бедные имеют право. Всякий излишек, остающийся у богатого человека, есть собственность неимущего. Поэтому кто не распоряжается данным ему богатством как следует, не уделяя излишка беднякам, тот — любостяжатель, хищник. «Кто любостяжатель? Не удерживающийся в пределах умеренности. А кто хищник? Отнимающий у всякого что ему принадлежит. Как же ты не любостяжателен [обращение к скупому богачу], как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность что получил только в распоряжение? Кто обнажает одетого, того назовут грабителем; а кто не одевает нагого, хотя может это сделать, тот достоин ли другого какого названия? Алчущему принадлежит хлеб, который ты у себя удерживаешь; обнаженному — одежда, которую хранишь в своих кладовых; необутому — обувь, которая гниет у тебя, нуждающемуся — серебро, которое зарыто у тебя. Поэтому всем тем делаешь ты обиду, кого мог бы снабдить».[929]

Подобные обвинения основываются на следующих рассуждениях: все блага видимые составляют владение Божие; люди, как дети Божии, все имеют на них одинаковое и равное право. Но Бог Сам раздает им эти блага: одному дает больше, другому меньше, а иному — ничего. Это зависит вовсе не от несправедливости Божией, потому что Он не может быть несправедливым, и это проистекает из Его премудрости, из стремления испытать расположения своих детей; имущества для человека — пробный камень. Одному Богу дает мало или ничего не дает, чтобы испытать его терпение, а другому дал много, чтобы испытать его доброту и человеколюбие. Тот и другой могут получить награду от Господа: один — за терпение, а другой — за человеколюбие. За отсутствие же этих добродетелей тот и другой должны подвергнуться наказанию. Итак, богач, не благотворящий бедняку, есть преступник пред Богом как не выполнивший возложенной на него обязанности человеколюбия.[930]

Разобрав далее разные извинения богачей, каковы воспитание детей и собственные потребности,[931] св. Василий с особенной силой нападает на следующую отговорку богачей: «По смерти сделаю бедных наследниками своего имения, письменно и в завещаниях объявив их владетелями всего моего». Св. Василий отвечает на эту отговорку: «Когда не будешь уже в кругу людей, тогда сделаешься человеколюбивым. Когда увижу тебя мертвецом, тогда назову братолюбцем. Великая тебе благодарность за щедролюбие, что, лежа в гробнице и разрешившись в землю, стал ты небережлив на расходы и великодушен! Скажи мне, за какое время потребуешь награды? За время ли жизни или за время смерти? Но, пока был ты жив, тратил жизнь на удовольствия, погружался в роскошь, тебе несносно было и взглянуть на бедных, а у умершего какая деятельность? На какую награду имеют право поступки его? Покажи дела и требуй воздаяния. Никто не торгует, когда срок торга кончился; никто не увенчивается, если пришел по окончании борьбы; никто не показывает своего мужества после брани. Поэтому, как очевидно, и после жизни невозможно стать благочестивым. Обещаешься делать благотворения чернилами и на письме. А кто скажет тебе время отшествия?» и пр.[932]

* * *

Мы рассмотрели наиболее крупные пороки кесарийской паствы и видели отношение к ним св. Василия Великого. Он бичует порок во всех его безобразных проявлениях, представляет его в самых ярких красках, чтобы тем возбудить в своих слушателях естественное отвращение к нему, как к безобразному. Знаток жизни, он прежде всего старается говорить здравому смыслу, рисуя невыгоды, проистекающие от порока, и вредные его влияния или на внешнее благосостояние, или на физическое здоровье. После этого уже переходит на моральную почву и показывает растлевающее действие порока на нравственность человека. Хороший психолог, он всегда весьма верно представляет все душевные движения и мотивы, которыми человек любит оправдывать свои порочные действия. Благодаря его прекрасным и живым картинам, мы в его нравственных проповедях видим живых людей с их пороками и слабостями и ясно представляем себе нравственное состояние жителей Кесарии времен Василия Великого. Но вместе с этим пред нами выступает в ясных чертах и величественный образ святого проповедника. Он царит своим величием над всеми житейскими мелочами и дрязгами. Привыкши все подводить под анализ холодного рассудка, он как будто с горечью смотрит на людской муравейник, где каждый что-то делает, к чему-то стремится, не давая, по-видимому, себе ясного отчета в своих действиях и не вдумываясь в задачу своей жизни. Эту-то задачу и старался разъяснить своим духовным детям святой отец. Их горячую и безотчетную привязанность к житейскому муравейнику он охлаждал строгим напоминанием о смерти. В своей беготне и гоньбе за тенями люди давят и теснят друг друга, — святой проповедник указывает на неизменчивую добродетель, это всегдашнее сокровище духа, не отъемлемое смертью, и на обязанность их охранять жизнь друг друга. Они смотрели только на землю — он возводил взор их к небу. Ему представлялись все эти мелкие людские интересы детскими стремлениями, и он, как взрослый, старался разъяснить этим детям, растолковать им, что они заняты совершенно пустыми вещами. И он так высоко стоит над этими детьми, что его холодные рассуждения при сопоставлении их с детскими чувствами кажутся даже иногда ригористичными. Таковы, например, его рассуждения в Слове на текст внемли себе (Беседа 3) и в двух Словах о благодарении (Беседы 4 и 5). В этих его рассуждениях как бы проглядывает такая мысль, что стоит узнать только истину и добродетель, чтобы жить справедливо и добродетельно. Человек, например, плачет о потере любимой супруги или дитяти — проповедник говорит ему: «Не плачь, ведь ты знал, что супруга твоя и дитя твое — смертны; это было тебе вполне известно; и ты всегда был убежден, что супруга твоя и дитя твое непременно умрут. Зачем же ты плачешь, когда совершилось и исполнилось давно ожидаемое тобою? Итак, благодари Бога, а не сетуй».[933] Внемли себе, будь трезвен, рассудителен,