– Так точно, сэр, но…

– Я проверю, что с полковником. – Маркус обнажил саблю. – Бегом!

Дверь в покои полковника была приоткрыта, и в проеме блестело что-то металлическое. Маркус не сразу распознал засов, вместе со всем крепежом выдранный из глухой каменной стены.

«Что за дьявольщина здесь творится?» Маркус, выставив перед собой саблю, толкнул дверь ногой. За дверью находилась прихожая, которую Янус использовал как кабинет; другие двери вели из прихожей в спальню, столовую и комнату слуги. Большую часть кабинета занимал огромный шаткий стол, треснувший пополам оттого, что на него упало тело второго часового, лицо которого было искажено и почернело от удушья, горло превратилось в сплошной лиловый кровоподтек.

Маркус сделал глубокий вдох, острие его сабли подрагивало. Капитан подумал, не подать ли голос, но если убийцы – а кто еще это мог быть? – еще здесь, он только привлечет к себе внимание. А если они сделали свое дело и ушли? Такой исход казался немыслимым, но у Маркуса пересохло во рту.

Дверь в спальню была полуоткрыта. Маркус, стараясь ступать как можно бесшумнее, подобрался к ней – и застыл, услышав доносящиеся изнутри голоса. Первый, к его безмерному облегчению, принадлежал Янусу.

– Я ожидал чего-то подобного, – говорил полковник по-хандарайски.

Второй голос, незнакомый и молодой, отвечал со зловещей любезностью:

– В таком случае ты глупец, если не раздумывая отправился навстречу собственной смерти.

– Это ваша Мать глупа, если полагает, что, убив меня, что-то изменит.

Маркус так же бесшумно двинулся дальше. В проеме между дверью и косяком он различил синее пятно – по всей видимости, мундир Януса, стоявшего у дальней стены комнаты.

– Ты ничего не понимаешь. Еще один из длинной череды глупцов, которые полагали нас легкой добычей и обнаружили, что ошибались.

– Времена изменились. Искупители…

– Искупители ничего не изменили. Подобные им прихлынут, затем отхлынут, точно волны на морском берегу. Все они – ничто. Мать вечна.

– Последний Герцог с этим не согласен. Понтифик Черных, как я подозреваю, тоже.

– Гадж рахкса анн! – Маркус не знал, что это означает, но хандарай произнес эти слова с омерзением, точно сплюнул. – Если ты – лучший, кого он мог призвать, стало быть, его орден воистину измельчал.

Послышался звук шагов, и в поле зрения Маркуса появилась, перекрывая обзор, обтянутая бурой тканью спина человека, который двигался между ним и Янусом. Вряд ли ему подвернется лучший шанс, да и Маркус не выжил бы за эти пять лет в Хандаре, если б позволял себе исключительно честный бой. Он пинком распахнул дверь и сделал выпад, которым мог бы гордиться его старенький учитель фехтования. Лезвие сабли вошло меж лопаток молодого хандарая…

Вернее, должно было войти. В тот самый миг, когда Маркус начал двигаться, незнакомец немыслимо быстро крутнулся на месте. Маркус мельком увидел безволосую голову и тонкий рот, растянутый в безрадостной усмешке. Одна из рук незнакомца взметнулась с проворством змеи, и ребро ладони за долю секунды до удара обрушилось на плоскость сабли. Раздался резкий оглушительный звон о камень. Клинок обломился ровно на треть, и острый осколок ударился о стену с такой силой, что посыпались искры. Затем подпрыгнул и, неистово вращаясь, пролетел через всю комнату, между тем как Маркус остолбенело таращился на обломок клинка, торчавший из рукояти.

Глаза его еще отчаянно отказывались верить тому, что видели, но тело, подхлестнутое чутьем, само отпрянуло назад, когда рука незнакомца вновь пришла в движение, почти небрежно нанося удар слева, который прорезал воздух, словно пушечное ядро. Маркус попятился, зашатался, теряя равновесие, и налетел спиной на сломанный стол в прихожей. Незнакомец размытым пятном промелькнул перед ним, и только отчаянный нырок в сторону помог Маркусу увернуться с его пути. С оглушительным, как разрыв снаряда, грохотом край стола разлетелся фонтаном щепок.

Маркус упал на пол, перекатился и уткнулся в потрепанный диван. Обломок сабли он выронил еще раньше и сейчас попытался сдернуть с пояса нож, но не успел – хандарай уже прыгнул на него. Маркус вновь откатился, уходя от столкновения, но на сей раз незнакомец это предвидел, и движение Маркуса прекратила ловко подставленная нога.

– Прощай, расхем! – прошипел хандарай, но, прежде чем капитан успел хотя бы дрогнуть, безволосый убийца исчез из поля зрения, отскочив быстрее, чем мог уловить взгляд. Над головой Маркуса сверкнула сталь, а затем опять раздался сокрушительный грохот, с каким врезается в цель осадный таран.

Встряска придала капитану сил подняться на колени, хотя каждый вздох до сих пор давался с трудом. В прихожей был Янус, сжимавший в руке шпагу, – это его атака вынудила убийцу увернуться. Ответный удар хандарая должен был припечатать полковника к дверному косяку, но Янус отклонился вбок, и кулак убийцы врезался в косяк с такой силой, что старинный песчаник дал трещину. При этом полковник успел полоснуть шпагой по боку противника. Тонкий клинок рассек рубаху, и вокруг прорехи заалела яркая кровь.

«По крайней мере его можно ранить». Маркус, шатаясь, поднялся на ноги, а незнакомец меж тем снова, уже с большей осторожностью, атаковал Януса. Он стремился проделать со шпагой полковника то же, что проделал с саблей Маркуса, – переломить ее сильным ударом, но проворный клинок остался за пределами досягаемости и, очертив круг в воздухе, оцарапал до крови рукав противника. Третья неудачная попытка, судя по всему, разъярила хандарая, и он, схватив ближайший стул, швырнул его в полковника, точно мяч. Янус увернулся – и тут же вынужден был броситься на пол, спасая свою жизнь, потому что вслед за стулом уже несся в атаку сам убийца.

Маркус огляделся в поисках хоть какого-то оружия. Наиболее подходящим ему показалась украшенная причудливым узором лампа, и капитан уже потянулся к ней, когда кто-то прошептал ему на ухо:

– Быть может, вам пригодится вот это, сэр?

Маркус посмотрел через плечо и увидел, что рядом с ним примостился на корточках Огюстен. Он держал в каждой руке по пистолету. Это были изящные безделушки из отполированного дерева, с серебряной чеканкой, но, что гораздо важнее, – заряженные и со взведенными курками. Без лишнего слова он схватил пистолеты.

– Осторожней, сэр, – предупредил Огюстен. – Чувствительные курки.

Маркус уже разворачивался с пистолетами в обеих руках. Янус выиграл несколько секунд, нырнув под сломанный стол, но незнакомец отшвырнул этот стол без малейшей натуги, точно дешевую игрушку. Когда он зашагал вперед, Маркус тщательно прицелился и даже сумел усмехнуться.

– Прощай, демон! – проговорил он, но эти слова потонули в грохоте пистолетного выстрела, который в замкнутом пространстве комнаты прозвучал сокрушительно громко.

Хандарай развернулся так резко, словно его ударили кулаком в плечо, и пошатнулся. Маркус бросил разряженный пистолет, перекинул другой в правую руку… и тут у него отвисла челюсть, потому что он не верил собственным глазам. Убийца поднял сжатую в кулак руку. Из кулака медленно капала кровь. Когда хандарай разжал пальцы, Маркус услышал, как с едва слышным звоном отскочила пистолетная пуля. «Он поймал ее», – подумал капитан.