– Не помню, – призналась Бобби. – Святые угодники, если б только я могла рассказать девочкам в «тюрьме», что встретилась с тобой! Сара бы лопнула от зависти.

Винтер отгоняла тень, которая неотступно маячила на краю сознания, – длинные рыжие волосы, зеленые глаза… «Разве может являться призрак того, кто вовсе не умер? – Чувствуя, как подкатил к горлу тугой комок, Винтер снова наполнила свой кубок. – Они ее даже не помнят!»

– Так, – произнесла она. – На сегодня, наверное, хватит тайн?

Бобби с легким удивлением глянула на нее:

– Я хотела спросить, как ты…

– Потом. Сейчас я намерена хорошенько надраться. Вы двое можете присоединиться ко мне. – Вспомнив о вежливости, Винтер повторила свои слова по-хандарайски.

Феор заглянула в свою кружку с пивом:

– Когда я жила на Памятном холме, нам, саль-ируск, запрещалось употреблять спиртное. Зато экмали были до него весьма охочи, и мне всегда было любопытно узнать, что же их так привлекает.

– Ну так валяй! – Винтер повернулась к Бобби. – А ты? Тебе когда-нибудь случалось напиваться вдрызг?

Бобби покачала головой, снова краснея:

– В «тюрьме» некоторые девочки тайком попивали, но я так никогда не поступала.

– Тот не солдат, кто ни разу не надрался! – заявила Винтер. – Пойду закажу нам вторую бутылку.

«И может быть, тогда, – прибавила она мысленно, – мне ничего не приснится».

МАРКУС

После того как выпили за Адрехта, правила хорошего тона потребовали поднять тост за всех прочих капитанов, затем – за его величество короля, наследную принцессу, Последнего Герцога и, само собой, принца Эксоптера, чьим августейшим гостеприимством пользовался полк. Дальнейшие события Маркус помнил смутно, хотя точно был уверен, что Джен, заливаясь смехом, предложила добыть полковой реестр и выпить по отдельности за каждое имя в списке личного состава.

До этого не дошло, но содержимого в бутылке изрядно поубавилось, и у Маркуса хватило сил только на то, чтобы к исходу ночи добраться до своей комнаты. Джен, по-приятельски обхватив его одной рукой за плечи, предложила без церемоний остаться у нее, но Маркус не сомневался, что она попросту чересчур пьяна, чтобы осознать истинный смысл своего предложения.

Проснувшись утром, он обнаружил, что на удивление бодр и свеж, и более того – вдруг точно понял, как надлежит действовать. Маркус сменил потрепанную полевую форму на парадный мундир, заботливо отстиранный и выглаженный Фицем. В комнате его имелось зеркало, чудом уцелевшее при разграблении дворца. Маркус на минуту задержался перед ним, оглядел себя и остался доволен. До блестящего лейтенанта, едва покинувшего академию, ему было далеко, но по крайней мере он выглядел так, как положено офицеру ворданайской армии.

Фиц, безукоризненно опрятный, как всегда, ожидал в приемной, держа под мышкой пачку бумаг. Когда Маркус вышел в приемную, лейтенант четко откозырял. То ли отменный слух подсказал ему, что начальство уже на ногах, то ли он с самого с утра торчал перед дверью, словно сторожевой пес.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро. – Маркус мельком глянул на бумаги. – Там есть что-нибудь действительно важное?

– Ничего срочного, сэр.

– Отлично. Тогда сунь их куда-нибудь и ступай со мной.

Фиц снова козырнул, положил бумаги на разбитый приставной столик, который Маркус использовал в качестве письменного стола, и двинулся вслед за капитаном.

– Могу я осведомиться, куда мы направляемся? – спросил он, пока Маркус вел его по запутанным, как лабиринт, коридорам дворца.

– Повидаться с полковником.

– Вот как! – По тону Фица невозможно было сказать, что он думает об этой идее.

Маркус всеми силами старался сохранить настроение, в котором пробудился. Джен была совершенно права. Даже если полковник не в духе, существуют вопросы, на которые необходимо получить ответ. Маркус усердно гнал из мыслей образ Януса, раздраженный огонек в серых глазах, саркастически приподнятую бровь. «В самом деле, капитан? Что ж, если вы не в состоянии позаботиться о таких мелочах лично…»

Маркус мысленно встряхнулся, оглянулся, желая убедиться, что Фиц, которого он прихватил с собой ради моральной поддержки, следует за ним, и свернул в последний коридор, ведущий к покоям полковника. К его изумлению, лейтенант остановился как вкопанный.

– Что-то не так?

Фиц покачал головой:

– Не знаю, сэр, но полковник потребовал, чтобы в этом коридоре поставили двух часовых, и я совершенно точно помню, что добавил этот пост в расписание дежурств.

– Какая рота дежурит сегодня? – спросил Маркус. Фиц, судя по всему, хранил весь график работ первого батальона в голове, занося его на бумагу исключительно ради удобства простых смертных.

– Рота Дэвиса, сэр.

– Вот и ответ, – мрачно заключил Маркус. – Напомни мне, когда вернемся, перекинуться с ним парой слов.

– Есть, сэр.

Маркус двинулся дальше, чувствуя, как иссякает бодрое утреннее настроение. Они находились в самых недрах дворца, и единственным источником света, помимо редких потолочных люков, были светильники со свечами, расставленные в глубоких стенных нишах. Маркусу показалось, что на подходе к покоям полковника расстояние между светильниками увеличилось и он словно спускается в царство теней.

Или не показалось. Ниша, располагавшаяся чуть дальше дверей в комнаты Януса, была пуста. Светильник валялся на полу, воск растекся по плитам, свечи погасли, и в этом отрезке коридора царил полумрак.

– Сэр, – встревоженно сказал Фиц, – что-то определенно не так. Я точно знаю, что на входе в комнаты полковника должна стоять охрана.

– Ты прав. – По спине Маркуса пробежали мурашки, и он положил руку на рукоять сабли. – Может быть, он куда-то вышел и взял охрану с собой?

– Возможно… – Фиц осекся, принюхался и указал рукой: – Туда!

Они пробежали мимо дверей полковника. Коридор за ними был заброшен и большей частью погружен в темноту, но на скорченном теле, которое заметил Фиц, вне сомнения, был синий ворданайский мундир.

– Святые угодники! – пробормотал Маркус, останавливаясь. Часовой, безжизненно обмякнув, лежал у стены, из его уха и с затылка стекали струйки крови и скапливались лужицей на полу. Брызги темной крови были видны и на самой стене – как будто часового ударили об нее изо всех сил. Выпавший из рук мушкет валялся неподалеку.

Фиц опустился на колени, но тут же выпрямился.

– Он мертв, сэр.

– Вижу, – отозвался Маркус, лихорадочно соображая. – Вот что – беги в казармы, возьми всех, кого сможешь собрать за пять минут, и возвращайся сюда. Понял?