– Да,– он кивнул,– я в курсе и знаю эту клятву.

– Даже так?– Брови Улзия удивлённо приподнялись.– Я бы очень хотел с вами поговорить после завершении мистерии, если вы конечно не будете против.

– Я думаю нам с вами в любом случае необходимо будет многое обсудить.– Брови жреца после слов Максима приподнялись ещё выше, на что он пояснил:– это касается защиты моей жены.

– Вот как, что ж давайте приступим и я постараюсь помочь вам.

Поднявшись, Улзий прошёл к противоположной стене, приподнял ещё одну портьеру и пригласил пройти с ним.

В этот раз мы миновали ещё один узкий тоннель, на стенах которого красиво горели факелы: словно мы попали в средневековье. Войдя следом за нашим сопровождающим в ещё одну небольшую комнату-пещеру, услышали:

– Прошу вас разуться, можно скинуть лишнюю одежду, что бы вам было комфортнее. Направо загля̀ните – бытовая комната, а как будете готовы проходите сюда,– он указал ещё на одну портьеру,– я буду вас ждать,– и, улыбнувшись, удалился оставив нас с Максимом наедине. Сглотнув, я заозиралась по сторонам, но тут же попала в объятия Максима.

– Тише, тише.– Он схватил меня за руки и, подняв ладони, сжал их.– Ты так волнуешься, что даже руки ледяными стали. Я же сказал: ничего не бойся и не стесняйся, если что непонятно просто спросишь у меня. Хорошо?– Дождавшись моего кивка, и когда я облегчённо выдохнула, посоветовал:– Советую заглянуть в бытовую комнату, сходить в туалет и умыться.

Последовав совету и совершив все процедуры, я сняла обувь и прошла за указанную Улзием портьеру, пока Максим ушёл в бытовую пещеру, как я окрестила её для себя. Оказавшись в центре просторного помещения на пушистом ковре с раскиданными по нему разнокалиберными подушками, я нерешительно замерла. Затаив дыхание наблюдала за тем, как жрец зажигает свечи в высоких подсвечниках, расставляет на столике стаканы, что-то наливает в кувшин и ни разу при этом не оглянулся на меня, хотя я была уверена: он заметил моё присутствие. Только после того как вошёл Максим и остановился рядом, Улзий посмотрев на нас, улыбнувшись сказал:

– Проходите Валлия, присаживайтесь, а мы с молодым человеком подготовимся к клятве.

Пока я устраивалась на ковре, мужчины разделись до пояса и, полоснув себя по ладоням подготовленным ножом, отчего я охнула, сцедили кровь в стоящий на столике кубок. Обработав уже начинающие затягиваться раны, жрец несколькими быстрыми движениями смешал жидкость в сосуде и отлил немного крови в другой кубок, а дальше обмакивая кисточку, нанёс своеобразные руны на грудь и горло Максиму, затем себе и они затянули монотонную, словно молитву, клятву.

Я заворожено наблюдала за ними, словно передо мною развернулось языческое действие из прошлого: вот они смотрят друг на друга, затем повернувшись ко мне произносят последние слова на незнакомом языке, затем опустились на одно колено и последним словом выдохнули – Валлия. Я думала клятва принесена, но нет: жрец поднявшись, добавил во второй кубок со смешанной кровью жидкость и поднёс его мне:

– До дна Валлия. Прими клятву, заверши сакральным испитием.

Подрагивающей рукой взяв кубок, решительно выпила содержимое тут же протянув кубок обратно.

– Умница. Клятва принесена, можно приступать. Максимильян присаживайтесь.

Жрец сел напротив меня, Максим рядом, но не прикасаясь ко мне, и начался допрос, по другому это назвать сложно. Хорошо, что это касалось только напрямую дара, но и связующих неприятных моментов было много. Например: почему меня родители не зарегистрировали как родившуюся с даром «зеркало», где отец, мать, при каких обстоятельствах была убита. Здесь мне очень помог Максим, оборвал расспросы жреца, пообещав, что подробнее всё ему расскажет сам, уже наедине.

Благодарно взглянув на Максима, начала дальше отвечать, пока тема наконец не коснулась того, о чём бы я предпочла забыть навсегда, о чём я всеми силами пыталась забыть, но так и не смогла.

– Валлия, расскажите мне пожалуйста, всё о своём сне, в котором вы слышали голос Создательницы. Только если можно очень подробно, именно детали помогут мне сформировать для вас предстоящие процедуры перед посещением колодца силы.

Не видя никакого подвоха, я, припоминая всё: рассказала, даже неожиданно для самой себя, вспоминая те моменты, о которых совершенно забыла. Сейчас же рассказывая, я словно вновь ощутила то дикое желание, с которым я тянулась к серебристой, сверкающей капле, чувствуя, что она часть меня, она – это я!

Тот момент, когда я рвалась к ней, проступающие на моих руках чёрно-серебристые руны, которые не позволяли мне это сделать: наливали свинцовой тяжестью руки. Момент, когда я пыталась исхитриться и боком подойти к манящей меня субстанции и вследствие чего уже на всём теле, словно опутанном неприятной, липкой паутиной проступили те же самые руны.

– Всё тот же женский голос, – продолжила я свой рассказ,– Пообещал мне, что поможет и что мне рады. Вот и всё. Потом я проснулась.

Я обеспокоенно посмотрела на Улзия, ожидая его вердикта: что меня ждёт, смогу ли обучиться своему дару, пользоваться им? Только жрец, отвернувшись и глядя на ровное пламя свечи, молчал. Минута, две, три,.. мы сидели в тишине: жрец обдумывал услышанное, а мы с Максимом смотрели друг на друга. Я сама протянула ладонь и коснулась его. Максим, обхватив её, ответно, ободряюще пожал, но смотрел словно сквозь меня.

– Знаете Валлия,– стоило услышать голос жреца, мы разомкнули ладони и внимательно на него посмотрели,– что означают руны на вашем теле во сне?

– Нет,– мотнула головой,– я так понимаю это то, что блокирует мой дар.

– Да, вы совершенно правы. Но у них есть значение. Я предвижу, что подниму сейчас очень тяжёлую для вас тему, но вы должны знать причину и последствия.

Сглотнув, я напряжённо ответила:

– Я готова.

– Дело в том, что девочек рождённых с даром «зеркало», очень оберегают, потому что им нельзя вступать в интимные отношения до 21 года. Вы об этом знали?

– Нет,– ответила растерянно. Да и откуда мне было знать, если я и о даре-то своём узнала совершенно случайно? Но естественно эту мысль озвучивать не стала.

– Если до этого возраста девушка лишается невинности, то она и лишается большей части своего дара. Именно это и означали руны на вашем теле. Если бы это произошло добровольно, то руны были бы серебристого цвета, а у вас они чёрно-серебристые и это значит, что вы лишились невинности насильственным способом.

Я сидела зажмурившись, тело словно закаменело, а перед глазами мелькали картинки как меня тринадцатилетнюю девчонку, привязав к кровати, лапает грязными руками здоровый мужик. Его вонючий, слюнявый рот обхватывает мою ещё по-девичьи маленькую грудь, облизывая и кусая её, его вонючий член, которым он касался моего лица, размазывая по нему градом катившиеся из глаз слёзы, вспышка боли, огненным потоком разлившаяся по всему нутру, которое рвал мужской орган, крики, сквозь кляп, безумные крики…