– Амди, у тебя есть там какой-то закусон? – уточнил Джефри.

– Да, если это так можно назвать. – Восьмерка отстегнула одним элементом походную сумку и вытащила оттуда большую запеченную сосиску, всю в зеленых пятнах густой плесени. – Даже я не могу это есть. – Он брезгливо подцепил сосиску когтем за относительно мягкий край.

– Почему бы тогда не поделиться ею с нашим новым другом?

– О, пожалуйста! – Амди что-то сказал синглету и запустил в него сосиской. Та приземлилась на расстоянии чуть-чуть большем, чем могло дотянуться животное. Синглет не двинулся с места, но наклонил голову к Амди, потом быстро повернулся, проверяя, как там Джефри с Винтозубом, затем резко дернул морду и посмотрел снова на Амди. Странно было видеть Когтя, прилагающего такие усилия, чтобы осмотреться вокруг.

Поразмыслив еще секунду, синглет броском накрыл сосиску, подбросил ее вверх и попытался прокусить. К его несомненному удивлению, та оказалась тверже камня. Синглет уронил сосиску и вернул ее на место, после чего вгрызся в нее с заметным усилием. Поглощая сосиску, существо зыркало на стоявших кружком людей и Когтей: отслеживало возможные угрозы.

Внезапно синглет что-то проворчал на языке Когтей, громко выстреливая аккордами через плечо. Равна узнала аккорд «бояться», возможно с отрицанием: не бойтесь. Аккорд повторился, но теперь его предварил поток значительно более сложных звуков.

– Он говоритель, хм? – сказал Джефри.

Все немного расслабились.

Равна позволила керхогу уклониться с дороги туда, где росла вкусная травка.

– Откуда бы оно могло прибиться к нам? – спросила она. – Это что, остаток какого-то погонщика? – Уж конечно, это не фрагмент Читиратифора. Синглет выглядел тощим и оголодавшим, сквозь сбившуюся комками шерсть выпирали ребра. Читиратифор же при жизни был таким толстым, что за три дня никак не успел бы сбросить столько веса.

Джефри опустился на колено, желая ближе рассмотреть существо. Синглет вздернул морду, и его ворчание перешло в дерущее ухо шипение. Джефри не двигался. Существо огляделось, опустило заветную сосиску на землю и стало обгладывать добычу дальше.

Поразмыслив, Джефри сказал:

– Не думаю, что оно из погонщиков. Таких плащей они вроде бы не носили.

– Я узнаю ее по отметинам, – откликнулся Амди. – Она из стаи Ремашритльфера. – Он швырнул синглетке следующую сосиску. – Но Читиратифор, помнится, утверждал, что убил их всех.

Джефри усмехнулся:

– Ну, Читиратифор был хвастливым брехуном… а об эту тварюшку любой зубы обломает.

Они назвали синглетку Ритль, хотя даже Амди не был уверен, настоящее ли это имя.

Ритль съела обе сосиски и не отказалась от добавки, не переставая издавать угрожающее рычание. Потом напилась воды из ручья, протекавшего через луг, и разлеглась на середине тропы. После этого она замолчала, и лишь редкое шипение, преимущественно в адрес фрагмента Винтозуба, напоминало о ее существовании.

Амди окружил синглетку и заставил Винтозуба убраться подальше, после чего они с Джефри сели поудобнее и стали переговариваться с несчастной.

– Готов ручаться, что это лучший из ее навыков, – заключил Джефри.

Равна встала, выбралась из фургончика и подошла поближе. Ритль зашипела на нее.

– Вы считаете, что она была речевым центром?

– Мы ничего больше не узнаем, пока она не отдохнет, – пожал плечами Джефри. – Бывают и стаи с распределенными речевыми навыками.

– Я что-то вроде них, только в области математики, – сказал Амди. – Все мои элементы – математики.

– Да, приятель, но ты, как бы это выразиться, гений во всех отношениях. Стальной… – Джефри прикусил язык, вспомнив, что большая часть Стального сейчас у него за спиной, карабкается в средний фургончик. У Джефри была своя история взаимоотношений с исходной версией Стального. – Стальной Владыка скомпоновал тебя из щенков величайших исследователей, каких он только смог убить, выманить или похитить.

Джефри осторожно потянулся к Ритль. Синглетка и на него зашипела, но как-то вяло, точно выбившись из сил.

– Я не думаю, что Ремашритльфер был великим лингвистом хоть в одной жизни.

– Если мы подружимся с Ритль, как много сможет она рассказать нам о Магнате?

– Как синглетка? Вероятно, ничего. – Амди грустно рассмеялся. – Она, скорее всего, помнит много интересного, но рассказать о нем способна только нечленораздельным ворчанием.

Равна мгновение размышляла.

– Вы знаете, а ведь решение очевидно. Мы убиваем двух зайцев. – Она оглянулась через плечо. Винтозуб сидел на крыше среднего фургона и наблюдал за происходящим.

– Ты понимаешь самношк? – спросила она.

Взгляд Винтозуба оставался осмысленным и лукавым, но стая, хоть и словно бы что-то прикидывая, не ответила.

– Едва ли Винтозуб понимает человеческий язык, – сказал Амди. – Да что там, я даже насчет нашей речи не уверен.

– Ладно, я просто подумала: что получится, если Винтозуба слить с Ритль?

– Это было бы отлично, но вряд ли удастся, – улыбнулся Джефри. – Ритль явственно враждебна.

– А может, просто напугана? – возразил Амди. Синглетка опять заворчала. Звук казался не таким противным и резким, как ее шипение, но дружественных намерений у нее явно не было.

– Может быть, но и Винтозуб в этом явно не заинтересован. Приняв Ритль, он, скорее всего, сменит пол, а это редко допускается. – Джефри передернул плечами. – Если Ритль не сбежит, нам придется что-то придумать. Тем временем, – он посмотрел в небо, – от основной задачи уклоняться не стоит.

– Она убежит, если я ее прогоню, – сказал Амди.

– Нет. Она за нами кралась, говорю тебе. Ты что, синглетов не знаешь?

– Ну ладно.

Амди обратился к Ритль с успокаивающими аккордами и на человеческую речь больше не переходил, замяв намечавшуюся размолвку. Одновременно он беседовал с Винтозубом, вероятно убеждая его не щериться так на Ритль. Джефри вернулся в передний фургончик.

Синглетка наблюдала за их перемещениями, припав к земле и продолжая ворчливо пофыркивать.

– Она нас пугает, – перевел Джефри. – Грозится, что нам солоно придется, если к ней полезем.

Тут Ритль вскочила на все лапы и побежала прочь, но остановилась, поняв, что затеряется в высокой луговой траве.

Джефри с Амди занялись пасущимся неподалеку керхогом и через некоторое время с помощью животного таки вытянули фургон обратно на дорогу. Амди сел на скамью ездового в заднем фургончике, и они поехали дальше обычным порядком.

Как обычно, один элемент Амди сел рядом с Равной в среднем фургончике. Вместе с вечерними сумерками улетучилась и морось, отчего мышление Амди значительно ускорилось. Нельзя сказать, чтобы это было кстати.