Накинув капюшон с львиной вышивкой, я прищурилась, едва угадывая очертания статуи семи богов, увенчанной золоченой короной. До вечера ещё было несколько часов, но в такой мзге трудно было различить что-то дальше расстояния вытянутой руки. Снега не было, но ледяной туман колол щеки не хуже злой метели.

— И чего тебе не сиделось в комнате, Сирена? — спросила я пустоту, зябко потирая плечи.

Любая нормальная студентка немедленно повернула бы обратно и устроилась у большого камина в гостиной с чашкой ароматного отвара или айвового сока. Коротким порывом было так и поступить, но это означало бросить подругу на съедение дикарю. Допустим, она этого ещё заслуживала, но вот Лоним — точно нет. Не знаю, что у них там произошло, и вряд ли я подходила на роль переговорщика, но выяснить причину была обязана.

Каменные ступени, уводящие с площади перед академией, покрылись ледяной коркой, и спускалась я медленно. Кое-где даже держалась за стволы елей. Моим первоначальным планом было найти Сирену, потребовать объяснений и утащить её в нашу комнату подальше от таххарийской ахатвари. Если получится — хитростью и уговорами. Если не получится — силой.

Шатёр хьёль-амира я действительно заметила издалека, несмотря на плохую видимость. Огромная палатка из расписной ткани, украшенная золочеными пластинами выталкивала белый дым, который мгновенно поглощался кроуницким туманом. Я нашла это несколько символичным: здесь, в Квертинде, таххарийский принц был таким же, как дым от его палатки — незаметным и растворённым в миллионе крохотных частичек. Вонял только. И дым, и таххариец.

Над самим атхаваром летал белый пепел. Невесомые хлопья, похожие на снег, кружили над длинной очередью, состоящей преимущественно из целительниц. Белые огоньки тиалей в хихикающей толпе лишь изредка разбавлялись голубым мерцанием вихрей Вейна или серыми кольцами Мэндэля. Пару раз даже мелькнул оранжевым Омен.

Вокруг шатра расположился настоящий осадный лагерь из невест. По вытоптанному претендентками снегу сновали рудвики с кувшинами горячего отвара, украшенные к празднику фонари горели особенно ярко, разгоняя плотный туман. По краю возникшей у жилища варваров площади стояли низкие столики с напитками и пряными закусками — сырами и колбасами, золотистыми лепёшками и сдобными пирогами. Пахло жжёной травой и кострами.

— Юна, наконец-то, — ко мне подбежала раскрасневшаяся Фидерика. — Мы давно тебя уже ждём. Сирена извелась вся.

— Тут что, живёт хьёль-амир? — кивнула я на расписанную орнаментом палатку.

— Тут живёт его колдунья, — Фиди взяла меня под руку и повела ближе ко входу. — Старая ведьма, к которой он прислушивается. Это она потребовала соорудить атхавар, чтобы быть ближе к природе, — Фидерика потянулась к моему уху и перешла на шёпот. — Говорят, она предсказывает будущее.

Ведьм я не любила. Даже несмотря на то, что спустя столько времени я всё-таки прониклась к Рдяной Чахильде некоторым уважением, перед глазами всё равно стоял умирающий Гренка с пузырящейся у горла кровью, а от запаха роз тошнило. Идея посещения палатки варвара, которая с самого начала казалась паршивой, теперь стала ещё менее заманчивой. Чахи хотя бы была кровавым магом — пусть зловещим, но понятным и… квертиндским. А вот иноземная колдунья не нравилась мне уже только за то, что смела устанавливать свои порядки на нашей земле. Чем ей замок академии не понравился? Почему они вообще поселились здесь, а не на постоялом дворе Кроуница, как нормальные путешественники?

— Привет, — коротко поздоровалась бледная, как туман, Сирена.

Она теребила тонкий браслетик из мелких камешков и оглядывалась на стайку шумных девиц. На освещённом участке дорожки стояла Ракель, окруженная десятком капюшонов с крылатыми львами. Она что-то активно рассказывала и даже помогала себе жестами. Девушки в ответ закрывали рты ладошками, шумно вздыхали.

— Ракель переводит пророчества для тех, кто уже вышел, — пояснила Сирена, сморщив носик. — Хвастается тем, что знает таххарийский.

Белый пепел лежал нетающим снегом на соломенных кудрях серебристой лилии. Но вместо того, чтобы стряхивать его, Сирена без конца перебирала пальцами ровные синие бусины на запястье.

— Зачем ты меня звала? — решила я начать издалека.

Впереди очереди было ещё несколько девушек, и я рассудила, что время на беседу есть. Сунула замёрзшие ладони в карман накидки.

— Дуната мар, — выдохнула Сирена так, будто бы это что-то проясняло. — Ритуал, когда любая девушка может стать невестой хьёль-амира. Нужно вручить ему в дар личную вещь, любую. Это будет означать согласие на брак…

— Не надо, — я схватила её руку вместе с браслетом. — Не глупи, Сирена. Ты ведь не собираешься спать в таком месте, — кивнула на шатёр, — и с таким мужчиной.

— Конечно, нет! — нарочито расхохоталась серебристая лилия. — Разве может такая, как я стать королевой Таххарии-Хан и женой великого воина?

— Не может? — сходу предположила я, чем заслужила уничтожающий взгляд подруги.

И сразу прикусила губу. Куда вела Сирена пока было непонятно.

— Хьёль-амир принимает очень мало даров, — шепнула мне на ухо Фидерика. — Он не все кандидатуры одобряет. Но колдунья гадает всем, кто заходит…

— Конечно не может! — ни к кому особенно не обращаясь сморщила носик Сирена. — Хьёль-амир никогда не выберет меня невестой, потому что я — капризная, своевольная, избалованная, непостоянная, — в интонации подруги скользнули подозрительно знакомые нотки. — Ах, да! Ещё у меня несносный характер, и я требую постоянного внимания! Без конца отвлекаю от вонючего чулана и грязных драк в бестиатриуме! И от этих… Этих штук со всяким железками…

Она прищёлкнула пальцами, пытаясь вспомнить слово «механизмы». Но подсказывать я не стала.

— Где Лоним? — так же шёпотом спросила у Фиди.

— Они поругались, — Фиди пригубила дымящийся отвар из стакана.

Это я уже поняла. Фидерика переступала с ноги на ногу, пытаясь согреться, и кидала на меня виноватые взгляды из-под капюшона. Колечко пряталось где-то под шерстяными перчатками, и единственная из всех собравшихся настоящая невеста никак не выдавала своего нового статуса.

Со стороны палатки пыхнуло жаром, и гомон затих. Из-под откинутого полога вынырнула Маина Зеваш в компании двух подруг. Талантливая и смелая целительница просто сияла счастьем, а когда она активно закивала в знак согласия, встревоженная девчачья толпа заохала и нестройно захлопала.

«Принял дар согласия» — поняла я. А ещё я поняла, что девушки перед нами зашли в палатку все разом, и это означало, что мы следующие.

— Послушай, Сирена, — я схватила подругу за плечи и хорошенько встряхнула. — Это очень плохой способ донести до Лонима свои претензии. Лучше выскажи ему всё в лицо! Поругай его, не знаю… дай пощечину.

— Как вульгарно, — она ладошками стукнула меня по рукам, высвобождаясь. — Я хочу, чтобы он понял, что может меня потерять. По-настоящему потерять. Он думает, что лучше него я никого не найду. Так вот, я докажу, что он не прав.