Я набрала воздуха в легкие и откинула простыню, и как только мой взгляд остановился на его хрупком, бледном лице, мои чувства стали бесполезными. Мои пальцы дрожали, когда я нащупала край койки, чтобы устоять на ногах. Я поймала себя на том, что киваю, пытаясь заставить себя смириться с тем, что он ушел, но я не могла, и тогда моя голова затряслась.

— Прости, — воскликнула я, наклоняясь. Мои слезы падали на простыню. У меня текло из носа, но я не мог оторвать руку от койки, чтобы вытереть его. — Дай мне еще один день, боже, пожалуйста, дай мне еще один день с ним. Мне нужно больше времени, — пробормотала я сквозь это, слезы и сопли смешались, и мои глаза затуманились. — Ты не можешь оставить меня, дедуля. Ты не можешь оставить меня! Почему ты, черт возьми, должен был бросить меня? Почему ты не хочешь навестить меня?!

Я запрокинула голову, посмотрела на флуоресцентные лампы. Я хотела услышать его голос, но больше никогда его не услышу. И я не чувствовала его. Его здесь не было! Я не могла попрощаться, и это было так больно!

— Вернись ко мне, дедуля! Ты мне чертовски нужен, придурок! Ты никогда не рассказывал мне о моей матери. Ты ни черта мне не сказал, и ты был неправ! Ты сказал, что знание правды калечит! Но незнание того, кто я есть, калечит!

Учащенно дыша, я отпускаю койку и хватаюсь за бок, чтобы сделать глубокий вдох. — Мне так жаль. Я не знаю, почему я такая, — я едва могла выдавить из себя, говоря глупости, но не могла сформировать мысли так, как они должны формироваться. Кто-то забыл некоторые детали, когда собирал меня вместе. — Я не хочу прощаться!

Я боялась снова открыть рот. Я не знала, что всплывет наружу. Обвинять его, когда я этого не хотела. Ругаться на него. Еще один душераздирающий крик. Вопль. Или какая-то чудовищная комбинация того и другого. Мои ноги подкосились, и прежде чем я рухнула на пол, пара знакомых рук подхватила меня, притянув к своей груди.

— Он не вернется, — закричала я в его рубашку, сжимая хлопок в кулаках. — Почему он не возвращается?

— Шшш… — Джулиан погладил меня по затылку, по спине. Он повел нас на пол к шкафчикам, держа меня в своих объятиях. — Смерть — это не конец. Что было, то будет снова.

Я не знала, почему он был здесь после того, что он сказал.

Я была просто рада, что он был, и крепче вцепилась в его рубашку.

— Это не может быть правдой, — сказала я, выхватывая дедушкино письмо из рук Джона. — Дедушка ненавидел оба ковена.

— Как только ты становишься членом Ковена Норвежских Лесов, ты становишься семьей, Фэллон. Всегда. Это был не выбор Бенни или Норвежского лесе, чтобы он ушел, это был союз Тобиаса и Фрейи. Это письмо было написано только в прошлом году. Он все еще хотел, чтобы его кремировали в том же месте, где кремировали его жену. К сожалению, Джавино больше нет с нами, чтобы провести церемонию, так что придется обойтись Гуди.

Я покачала головой. — Нет. Если это было то, чего хотел дедушка, я устрою ему его церемонию с Норвежским Лесом, но Кларенс Гуди не будет ее проводить. Ты это сделаешь.

— Я не верховный жрец.

— Мне все равно. От этого человека, Кларенса Гуди, у меня плохое предчувствие. Ты должен сделать это для меня. Я даже не могу думать о том, что Кларенс возглавит похороны дедушки. Нет, я не позволю этому случиться.

— Поскольку ты его ближайший родственник, я исполню твои желания. Мы проведем церемонию сегодня вечером. Есть ли кто-нибудь, кого ты хотела бы, чтобы я пригласил за пределами Ковена Норвежских лесов?

— Я не знаю. Мина Мэй?

— Хорошо, я свяжусь с Миной.

Джон постучал по стопке бумаг на своем столе, и они снова легли на место, прежде чем он повернулся в кресле, сложил их в тот же шкаф для документов, который я когда-то взломал.

— Эй, Джон?

— Ммм? — фыркнул он, держа ручку во рту.

— Джулиан будет там?

Джулиан пробыл со мной в морге целый час, прежде чем приехал Иона и привел меня в эту комнату. А потом он ушел. Все это было так коротко.

— Да, Джулиан является частью церемонии, — ответил он как ни в чем не бывало. — Если ты беспокоишься о том, что вы двое будете близки и все будут смотреть, они не будут. Священное Море, ни Орден не могут вмешиваться в наши традиционные верования или ритуалы. Они не могут наказать его за то, что он будет рядом с тобой во время похорон.

Позже тем же вечером я стояла перед зеркалом в полный рост, разглаживая белое хлопчатобумажное платье, которое достала из шкафа. Верхняя часть моих волос была заплетена во французскую косу, кончики касались грудной клетки. Я посмотрела в пол, ожидая увидеть Каспера, но его там не было. Каспер не возвращался с той жестокой ночи.

Мина Мэй забрала меня из дома на «Шевроле Вуди Вэгоне» восьмидесятых, и мы вместе молча поехали в сторону Норвежских лесов, и у меня скрутило живот. Мина шмыгнула носом, прежде чем наклонилась, похлопывая мои скрюченные пальцы на коленях, давая мне знать, что она здесь, что она рядом. Может быть, этот жест был больше для нее, чем для меня.

Машина проехала сквозь туннель деревьев, их ветви изгибались и изгибались над головой. Как только мы доехали до конца дороги, она въехала на покрытую листьями землю и припарковала машину.

— Эта дверь не открывается изнутри, ди. Мне придется зайти спереди и забрать тебя, — сказала она. Я кивнула, хотя она уже вышла из салона.

Солнце медленно опускалось за лес, разбрызгивая по небу цвета сепии, и после долгой прогулки по тихому и тусклому лесу мы прибыли. Я застыла на месте, увидев по меньшей мере двадцать-тридцать человек, которые образовали круг вокруг алтаря, все держались за руки.

Некоторых я знала мимоходом, а некоторых никогда раньше не видела. Джоли и Агата. Рен Уайлдс, мистер Хайланд и его дочь, владелица тату-салона. Оушен, бездомный человек. Еще несколько человек, но я не смогла разобрать больше ни одного имени. Женщины были одеты в платья разных цветов, на головах у них были цветочные короны. Мужчины были одеты в лесные зеленые одежды, на шеях у них висели кости и цепочки с подвесками, такие же, какие носили язычники. Здесь было тихо и спокойно. Мое сердце бешено колотилось,