легионеров «охранять» весь лимес. Самого Сабина уже не найдёшь, но у Эйриха в коллекции есть аквила III-го Италийского — висит на стене в его комнате родительского дома…

На участке провинции Норик у Эйриха есть укреплённое поселение Лауриакум и каструм Лентия. И в Норике сильно спасает то, что горные перевалы оборонять легко, ведь римляне всё уже давно продумали. Продумать-то они всё продумали, но острая нехватка воинов делала оборону невозможной, потому местные могли лишь терпеть и надеяться на чудо. И чудо пришло вместе с Эйрихом, который может защитить эти края силами легиона и готского войска. Но надо распределить силы рационально, а это задача из задач…

— Так, ты, — Эйрих поднял взгляд на центуриона римских комитатов, Авла Порция Критона.

Их привели из каструма Регина, сменив на полную когорту готских легионеров. Слишком мало, чтобы на что-то повлиять, но лучше, чем ничего. В будущем, в каструме будет постоянно дислоцироваться, минимум, половина легиона.

Что делать с римлянами Эйрих уже знал, он включит их в готское войско и поставит на снабжение и жалование. Желающим пятьдесят югеров земли, которой вокруг полно, а остальных на охрану лимеса.

С лимитанеи было решено заканчивать. Весной придут инструкторы Русса, которые будут собирать новобранцев с Реции и Норика, после чего формировать III-й готический легион. Псевдокомитаты Эйриху не нужны, поэтому бывшие лимитаны будут проходить полноценную легионерскую подготовку в составе нового легиона. Пока что их приобщили к I-му готическому легиону, но это временное решение.

— Да, проконсул? — откликнулся Авл Порций Критон.

— Вы уже приняли решение? — спросил Эйрих. — Мне важно знать, могу ли я полагаться на три центурии? Или кто-то из вас пожелает осесть на земле?

— У нас совсем нет денег, — пожаловался центурион. — Можем ли мы поступить к тебе на службу и заработать деньги на обустройство своей земли?

— На самом деле, община помогает с обустройством, — несмотря на нежелание, сказал Эйрих правду. — Если хотите сойти с воинской стези — мы не собираемся никого принуждать воевать за нас.

— А можно получить землю и продолжить службу? — поинтересовался Критон.

— Ты вообще понимаешь, какой смысл вкладывает Сенат в эту щедрую раздачу земли? — с усмешкой спросил Эйрих. — Нам нужны землепашцы, что будут пахать землю, сеять зерно и собирать урожай, который будет продан в города и оставлен про запас, на следующий сезон — мы должны постараться решить проблему с хлебом раз и навсегда. Просто дать тебе землю, чтобы она осталась без обработки, пока ты воюешь где-нибудь на юге Италии или в Галлии, всё равно, что не отдавать её никому. Так что вам нужно определиться: мечи или орала?

— Я всю свою жизнь был легионером… — произнёс центурион потерянно. — Сложно решиться на такое…

— Разве не мечтал ты о честном наделе земли в конце службы? — спросил Эйрих. — Разве не обманывали вас легаты, всеми силами оттягивая момент выдачи земли? Сейчас тебе предлагается солидный участок в пятьдесят югеров, чтобы ты мог осесть, зажить мирной жизнью, привести семью в новый дом, твой дом, на твоей земле, после чего достойно дожить до старости. Император вам такого никогда не даст, а Сенат буквально протягивает в руке — возьми.

Как точно знает Эйрих, легионеров часто обманывали. Раньше, во времена старых римлян, выдача земли в покорённых провинциях была обычным делом, но шли годы и десятилетия, римляне перестали захватывать новые территории и вопрос с землёй стал очень острым. Тогда легаты начали обманывать их, ссылаться на безумно важные эдикты, препятствующие выдаче земли, откладывали вопрос на годы, юлили и уклонялись…

— Нам нужно чуть больше времени, проконсул, — опустил взгляд центурион.

Возможно, это недоверие, а может и сомнение. Готам было бы выгоднее, поступи эти три сотни комитатских легионеров в их войско. В отличие от готических легионеров, комитатов интенсивно обучают ещё и индивидуальному бою со спатой и ланцеей. В поединке один на один, римские комитаты могут летально удивить даже многих племенных дружинников. Будет жаль терять их, но Эйрих не может сокрыть факт бесплатной выдачи земли любому работоспособному мужу.

— Даю вам два дня, — решил Эйрих. — По истечению этого времени, мне нужен однозначный ответ и список легионеров, что решили остаться на службе.

Авл Критон стукнул себя по нагруднику и пошёл к группе легионеров.

Помимо восстановления рипенса, Эйрих также занимался и сугубо гражданскими делами, потому что он высший магистр в этих провинциях.

Например, сейчас он изыскивает средства на весеннюю стройку.

Пришлось побыть немного архитектором, немного землемером, но выработать проект строительства новой ветви для ирригации истощённых полей в низине у каструма Регина. Галло-римляне, проживающие на этих землях, как оказалось, пользовались двупольем, хотя за Альпами уже испокон веку используют трёхполье. Земля тут уничтожена хищническим земледелием, поэтому нужно время и особые условия, чтобы вернуть почве былое плодородие.

Эйрих никогда не был земледельцем, но в вопросе разбирался, потому что его интересовал большой выход зерна с условной единицы земли, а это требует углубления в детали. И всё оказалось не так просто.

Двуполье применяется на большей части римских земель, в том числе и большинством латифундистов, которые хотят больше урожая здесь и сейчас, не думая о перспективе истощения земли и последующей серии сезонов неурожая.

«То есть как это я в этому году посею на треть меньше зерна⁈» — саркастически усмехнувшись, подумал Эйрих, зашедший в здание местного муниципалитета.

Но в тех регионах и провинциях, где культура земледелия развита лучше, римляне применяют трёхполье и очень долго получали стабильные урожаи, минимально истощая землю. И эту практику жизненно необходимо внедрить во всех частных хозяйствах, а для этого надо всё объяснять и показывать. В Италии с этим проблем не будет, с готами проблема решится с помощью сенаторов, уважаемых в своих трибах, а вот с остальными…

Впрочем, это отдалённая задача, на следующий год, когда он вернётся в Италию. Пока же его волновал ирригационный канал.

Идею он решил украсть у дехкан Мавераннахра, давно использующих подземные каналы для орошения своих почв, традиционно получающих мало влаги с небес. Тенгри был не очень щедр к их краям, поэтому они справлялись самостоятельно.

Эйрих задумал провести горную реку прямо к низине у каструма Регина, а дальнейшее отведение обеспечить прямо в Дунай, в котором от этого вообще не прибудет.

Развести воду по арыкам, как это делали дехкане, дать почве больше влаги, после чего наблюдать за тем, как на истощённых землях возникает обильная растительность. Сам он об этом никогда не задумывался, но теперь доподлинно знал, что земля под паром, что включает в себя трёхполье, насыщается жизненными соками, и когда на следующий год сеешь на ней, пшеница растёт гораздо лучше. Ещё желательно добавлять в почву коровий навоз, как это делают итальянские римляне — точно установлено, что от этого зерно растёт ещё лучше. Свиной навоз добавлять нельзя, он только портит почву, (3) что тоже очень важно знать.

Весной, возможно, стоит задержаться в этих краях, чтобы лично проследить за выдалбливанием подземного канала, который точно не рухнет, как некоторые акведуки, а простоит вечность. Дорого, зато надёжно и прибыльно в отдалённой перспективе, когда на затронутых почвах будут стабильно большие урожаи. Если выгорит с мавераннахрским подходом, то его можно будет применить и в других регионах, чтобы устранить зависимость этих краёв от импортного зерна.

«Проклятые римляне», — подумал Эйрих, снова сев за пергаменты в своём временном кабинете. — «Но какие же сволочи, а? Убили своё земледелие латифундиями, а потом присосались жадными ртами к Египту и Африке… И сидели довольные… Ничего, теперь пусть побегают…»

/ 26 января 413 года нашей эры, Империя Восточная Цзинь, г. Цзянькан/

— Нравится? — спросил Шахбаз. — Дарю!

— Я не могу принять такой щедрый дар! — начал отнекиваться Татий.

— Бери-бери, не оскорбляй меня отказом! — возмутился хотанский купец.

— Ну, ладно… — согласился римлянин.

— Эй, ты, как там тебя? — посмотрел Шахбаз на переводчика. — Скажи этой девке, что у неё теперь новый хозяин!

Переводчик поклонился в пояс, после чего начал втолковывать что-то рабыне. Татий понял только «новый хозяин», «послушность» и то ли «добросовестность», то ли «добродетельность». Освоение местного языка шло медленно, потому что язык этот сложный, очень много чего завязано на интонации,