Рэй рассмеялся, а Раджер пробубнил в ответ что-то неразборчивое. Главное, убедительных возражений у него не нашлось.

— Жених, можете поцеловать невесту! — торжественно объявил неизменный второй охранник, тот самый, что присутствовал при нашем вчерашнем свидании.

— Не имею никаких возражений, — заявил Рэй.

Против всех тюремных правил он поднялся на ноги, обошел стол и, склонившись надо мной, мягко поцеловал в губы. Сквозь заволакивающую сознание нежность я услышала бурные аплодисменты и выкрики, раздававшиеся из динамика включенной рации.

Церемония бракосочетания проходила в закрытом помещении с прозрачными стенами из герцианского стекла, благодаря чему гости, не вступая в непосредственный контакт с женихом, на свадьбе все же присутствовали. При этом они делились на две группы, расположившиеся в разных коридорах и между собой не пересекавшиеся. За одной стеной находились родители Рэя, Брэн, Гайка и еще пара человек из экипажа «Галалэнда», среди которых я опознала мужчину, «не видевшего» в свое время нашего корабля по причине усердной работы с паяльником. Еще одним гостем был Томас Дебург, в прошлом — старший помощник Рэя, ныне — капитан «Галалэнда», которому в скором времени предстоял перевод на новый звездолет с сохранением должности капитана. За противоположной стеной стояли заключенные, сокамерники и сокурсники жениха, по совместительству — студенты невесты. К моему огромному удовольствию, Мэтт Дорн находился не здесь, а в первой группе: его дело было пересмотрено, а сам он выпущен на свободу. Тюремщиков можно было наблюдать с обеих сторон, и если судить по их количеству, далеко не все они пришли сюда ради выполнения служебных обязанностей.

Учитывая обстоятельства, одеты мы с Рэем были скромнее, чем традиционно полагается жениху и невесте. Правда, ему разрешили облачиться в костюм вместо арестантской формы. Я же пришла в обычном светло-бежевом платье длиной до колена.

К моменту нашего появления работница дома бракосочетаний уже ожидала в комнате. Здесь же установили портативную аппаратуру. Сначала брали кровь на анализ, в ходе которого проверялось, что ни один из будущих супругов не пребывает в состоянии алкогольного или наркотического опьянения и способен отвечать за свои действия. Процесс длился не более минуты и был полностью автоматизирован, включая стерилизацию. Затем регистратор с улыбкой коснулась какого-то сенсора, и над аппаратом возникла голограмма. Два крупно написанных слова — «Да» и «Нет», над каждым из которых светилось изображение. Над положительным ответом красовалась счастливо улыбающаяся девушка в пышном свадебном платье, прижимающая к груди роскошный букет. Над отрицательным застыла та же девушка в идентичном наряде, но без цветов. Сложив руки на груди, сжав губы в тонкую линию и упрямо вздернув подбородок, она решительно отворачивала голову в сторону.

— Саманта Логсон, согласны ли вы выйти замуж за Рейера Макнэлла? — спросила женщина приятным голосом с благожелательными интонациями.

— Да.

Улыбнувшись, я коснулась пальцем парящего в воздухе «Да». Изображения тут же исчезли, процессор на миг зашумел, будто давая понять, что ответ принят, и снова затих в ожидании. Регистратор повторно нажала на сенсор.

Теперь над вариантами ответа был изображен жених. Над словом «Да» он улыбался и протягивал невидимой невесте уже знакомый роскошный букет. Над отрицательной версией — прятал руки за спиной и выразительно глядел в потолок.

— Рейер Макнэлл, согласны ли вы взять в жены Саманту Логсон?

— Да.

Рука Рэя, не дрогнув, коснулась соответствующего варианта.

— Прошу вас засвидетельствовать серьезность своих намерений, приложив к дисплею указательные пальцы. Правой руки, — уточнила она, видя, как я засомневалась, приподняв обе ладони.

На поверхности регистрационного аппарата уже возникли изображения двух пальцев, слева — для жениха, справа — для невесты, так что сложностей с этим этапом не возникло.

— Очень хорошо, — подбодрила женщина. — Теперь прошу вас обменяться обручальными кольцами.

Рэй надел мне на палец то кольцо, которое подарил еще на тюремном свидании, я же ему — мужское, без особых украшений, но тоже из белого золота.

— Рейер, Саманта, объявляю вас мужем и женой! — торжественно провозгласила регистратор.

Коридоры с обеих сторон от комнаты взорвались аплодисментами.

Все были довольны, и только Гайка позднее бурчала, что же это за свадьба, на которой невеста не бросает букет.

Букет я все-таки бросила. Но позднее, когда Рэй уже вышел из тюрьмы, и мы, после продолжительных раздумий и под действием уговоров, решили устроить «вторую свадьбу», празднование в более подобающих условиях. Правда, тоже не в традиционном зале торжеств, а на «Галалэнде». Огромный корабль находился в это время в космопорту приписки, в ближайшие дни вылетов не намечалось, а отсек, способный вместить всех желающих, там имелся.

На мне было настоящее свадебное платье, белое, пышное, в кружевах, а шею и левое запястье обвивали нити освальдийского кристалла — камня, внешне напоминающего алмаз и не менее дорогого. Подарок Рэя.

Букет, искусно составленный из нежно-лиловых орхидей, и чтобы он не завял, нижнюю часть стеблей окутывал сохраняющий влагу материал. Это гарантировало сохранность цветов, но вместе с тем основательно утяжеляло букет. И я всерьез опасалась, как бы этот символ замужества не выбил глаз кому-нибудь из девушек, рискнувших побороться за право его заполучить.

С другой стороны, из-за дополнительного веса я боялась вообще не добросить букет до сбившихся в толпу гостий. Именно поэтому, повернувшись к ним спиной, я постаралась размахнуться и забросить цветы как можно дальше. Итог оказался неожиданным. Букет благополучно пролетел над головами разочарованных девушек, добрался до дока, который тихо-мирно переговаривался с рядовым, исполнявшим на вечере роль бармена, и… приземлился прямо в его бокал. Стекло разбилось вдребезги, украсив костюм Брэна красными разводами. Осколки лишь каким-то чудом никого не поранили. Зато можно было смело сказать, что судьба сделала свой выбор, хотя… Что-то мне подсказывало, что врач в восторг не пришел.

Так что в тот вечер я старалась Брэну на глаза не попадаться. Однако мне передали, что первой цензурной фразой, произнесенной им после случившегося, было что-то вроде:

— Нет, вторую диссертацию я с этой компанией все-таки напишу!

Торжество близилось к концу, и гости уже собирались расходиться, как вдруг к нам заглянул дежурный радист со срочным сообщением для капитана. Поначалу его не восприняли всерьез и даже попытались вытолкать наружу, поскольку члены экипажа, которым не повезло нести вахту во время праздника, так и норовили просочиться внутрь под предлогом якобы срочных деловых вопросов. Но Рэй навел порядок, и выяснилось, что из командного центра действительно поступил приказ. Ознакомившись с его содержанием, мой муж велел остановить музыку и объявил: