Выражение его лица сменилось с удивленного на Обдумывающее Настоящий Мятеж.

— Никогда. Ты же шутишь? Это единственное место в округе, которое не выглядит так, будто на него бомбу сбросили, так что тот, кто это сделал, вероятно, там.

— Я так не думаю.

— О, ну, пошли, конечно. «Я так не думаю» — единственный довод, которого мне достаточно, чтобы рискнуть всем, ради чего мы здесь. Кстати, чем мы тут рискуем? Только телами или и душами тоже?

Я рассмеялся, но не потому, что мне было смешно.

— Скажем так — если была бы такая штука, как страхование души, я бы уже связался со страховым агентом.

Клэренс стал бледным. Нет — бледно-зеленым. Есть разница.

— И зачем мы туда пойдем?

— Затем, что оно там есть. Затем, что оно единственное не превратилось в дерьмо и щепки. Затем, что мы пытаемся найти Сэма, и это наиболее очевидное место, где он мог бы оставить нам сообщение или хоть какой-то намек на то, где он.

— Но это значит… подставляться.

— Именно этим мы и занимаемся сейчас, стоя посреди пустого места. Так что пошли, уходим.

Этот дом был бы странным, даже если бы он стоял посреди чудесного городка из таких же, а не в месте, выглядящем, как центр Хиросимы. Слишком высокий, четыре или пять этажей, уже вполовину, чем должен был бы быть, при такой высоте. А с того ракурса, откуда мы смотрели, его навершие выглядело скорее, как шпиль, а не скаты крыши.

Это заставило меня задуматься, но я оставил мысли при себе, поскольку Клэренс вел себя, как испуганная лошадь, нервная и с побелевшими глазами. Конечно, это же такая умная мысль, попытаться скрытно напасть на ангела, истинную Королеву-Воительницу Небес, с голыми руками. Черт, у меня у самого рот так пересох, что, появись сейчас передо мной Энаита, мне даже плюнуть в нее было бы нечем.

Ближе к дому разрушения выглядели не столь тотальными. Я разглядел остатки дорожек, развалины построек вокруг дома, хотя назвать «развалинами» их тоже можно было лишь с натяжкой, поскольку мы видели только их контуры из пепла, там, где они стояли до огненного вихря. Дом окаймляли остатки газона, высохшие, будто волосы умершего монаха, трава стала серой и рассыпалась в пыль, когда я нагнулся и коснулся ее.

— Блин, — шепотом сказал Клэренс, — она просто жгла, жгла и жгла.

Я едва не сказал ему, чтобы он помолчал, но, безусловно, если бы Энаита была здесь и прислушивалась, она бы давно нас услышала. Я снова задумался, сколько же силы у Энаиты и как она устроила так, чтобы иметь возможность здесь ее использовать. В этом и разница между верховными ангелами и балбесами, типа меня и Клэренса — нас ограничивает в силах наличие физических тел, тех, что дали нам Небеса. (Люди тоже испытывают подобные ограничения — это называется быть «смертным».) Но высшие ангелы, как и высшие демоны, такие, как Элигор, могут направлять потоки энергии, о которых нам приходится лишь мечтать. Но они тоже не являются неограниченными, и я вспомнил измененную мною фразу Густибуса: «Ищи, где сила». Не сейчас, когда мы имели дело с результатами ее проявления, а в смысле того, как вообще все это действует. Честно говоря, здесь Энаита была могущественна не меньше, чем на Земле, а может, и больше. Когда мы встречались на Земле, она не была способна сотворить такое, иначе она бы просто схватила меня, чтобы промыть мне мозги, а остальных, кто со мной был, превратила в пыль. Не говоря уже о том, что вряд ли здесь она бы так долго возилась с ящиком багберов, которых я на нее вывалил в музее. Здесь же, в месте, сравнимом лишь с Небесами, она была способна призвать энергию, равную силе нескольких ураганов.

Это были плохие новости, конечно же, но, с другой стороны, я порадовался, что у меня не было с собой пистолета. (Поскольку он был бы здесь бесполезен, примерно так же, как кольцо на член для куклы Кена.)

Но если у плана боя, который я принялся разрабатывать на Земле, был хоть какой-то шанс на успех, нам точно не следовало ввязываться в перестрелку с Ангелом Дождя. Хорошая шутка, как я понимаю теперь, вспоминая, как мы шли по колено в серой и черной ныли и пепле, сухих, как кукурузная мука. Надо было перехитрить это существо, превосходящее нас силой. Хоть как-то.

Клэренс немного замешкался, когда мы подошли к дому, но я уже решил, что если Энаита здесь, то она точно знает, где мы, и пошел напрямик. Поднялся по лестнице, оставляя на чистом дереве черные следы сажи. Дом не был выкрашен, да и, похоже, его никогда не красили, а произошедшие вокруг разрушения никак его не затронули. Дерево было цвета филиппинского красного дерева, гладкое, прочное, без единого изъяна. У меня сразу же возник образ Волшебника Изумрудного Города и Энаиты в роли Злой Ведьмы, стоящей на крыше и сеющей смерть вокруг себя.

— Бобби… — нервно начал Клэренс, но я не обратил внимания. В смысле, я знаю, люди говорят, что я бросаюсь вперед, не думая, но какая сейчас разница? Мне, что, встать на крыльце, посреди этого лунного пейзажа и крикнуть: «Эгей! Есть кто дома?»

Я толкнул дверь и вошел в гостиную, большую комнату с несколькими дверьми и высоким потолком. Будто сначала это был амбар, но потом его переделали в гостиную для очень большой семьи. Мебель была совершенно сельской, грубая, крепкая, стянутая веревками и клиньями, без гвоздей, некрашеная и ничем не пропитанная. Одну из стен целиком занимал камин в средневековом стиле. Напротив него располагалось закрытое бюро, простое на вид, но совсем не такое, как остальные предметы мебели, явно сделанные вручную. Оно больше походило на те столы со шкафами, которые раньше использовали для хранения телевизоров, хотя я сильно сомневался, что у них здесь есть кабельная или спутниковая сеть. Вокруг стояло много столов и грубо собранных скамеек, но никакого признака человеческой жизни. Если продолжить тему детских сказок, то все это выглядело, будто Три Медведя построили посреди леса казино, а потом отправились в дальнее путешествие, прежде, чем открыть его.

— Не думаю, что здесь кто-то есть, — окликнул я Клэренса. Голос эхом отразился от стен. И рядом не появился разгневанный ангел из осколков стекла и керамики.

Я подошел к большому угловатому бюро и потянул на себя его дверки, навешенные на петлях. Меня озарил свет, испугав меня, но это не было яркое сияние безумного ангела, собирающегося сжечь меня в пепел. Холодный, туманный свет Небес, по крайней мере, похожий на то, что мы обычно видели Наверху.

Внутри этого странного бюро находился куб, состоящий из плотного переливающегося света. Я уже видел такое. В конторе адвокатов в деловом квартале у нас такой был, под охраной замка и недоброго внимательного взгляда Элис. Куб выглядел так, будто он изготовлен из одного куска хрусталя, но обладал силой, куда большей, чем могли бы представить себе адепты Новой Эры. Он использовался для прямой связи с Небесами. Сэм обычно говорил «Сходить в Мекку», когда речь заходила о его использовании. Я никогда не выражал к устройству подобного почтения и пользовался им лишь в крайнем случае.

Проблема была лишь в том, что этот куб наверняка был предназначен для связи не с Небесами, а с Энаитой, исключительно с Энаитой. Я тут же закрыл дверцы и отошел от бюро.