Азриель не оставлял попыток проникнуть в их дворы. Пока что все его усилия оказывались безрезультатными. Я узнавала об этом в основном от Мор. Она всегда знала, когда он должен появиться в Доме ветра, и старалась обязательно попасть туда к его возвращению.

В подробности Мор не вдавалась, не говорила она и о том, насколько тяжело Азриель переживает свои неудачи. Ни он сам, ни его шпионы так и не смогли проникнуть к смертным королевам, и это угнетало его. Мор лишь однажды сказала вскользь, что требования, которые он предъявляет к себе, иначе как издевательством над собой не назовешь.

Казалось, Азриель не позволял себе потратить на личные нужды ни одной минуты – он все время либо выполнял шпионские задания Риза, либо упражнялся. Но когда я как бы невзначай сказала, что Азриель безропотно идет в танцевальное заведение «У Рэтты», стоит только Мор попросить, она невесело усмехнулась и раскрыла мне, сколько времени ей понадобилось уламывать Аза. Четыре столетия! Порою меня снедало любопытство: что происходило в Доме ветра, когда нас с Ризом там не было?

Я появлялась в Доме ветра по утрам – упражняться с Кассианом. Они с Мор решили, что меня необходимо откормить, дабы я набрала далеко не лишний вес и вновь стала бы сильной и быстрой. Постепенно я перешла от уроков защиты к урокам владения иллирианским мечом – оружием настолько острым, что я едва не оттяпала Кассиану руку.

Но я училась сражаться этим мечом. Медленно. Болезненно. Кассиан не делал мне поблажек. Перерыв в наших занятиях наступил лишь однажды, когда он летал в земли смертных. Требовалось узнать, есть ли у моих сестер новости от королев, а также передать королевам очередное письмо Риза.

Скорее всего, его новая встреча с Нестой была такой же, как и предыдущая. Я это чувствовала. Наш урок после возвращения Кассиана длился дольше и был жестче предыдущих. Когда я спросила, чем именно Несте удается так легко его разозлить, Кассиан лишь огрызнулся и потребовал не лезть не в свои дела, проворчав, что терпеть не может властных всезнаек. Сказанное в первую очередь относилось к Несте, хотя я подозревала, что он считает и меня недалеко ушедшей от старшей сестры.

Наверное, Кассиану и Вариану не помешало бы обменяться опытом общения с женщинами.

Если Риз оставался дома, вторую половину дня я упражнялась с ним. Разум против разума, сила против силы. Мы медленно развивали дарования, которые я унаследовала: огонь и вода, лед и тьма. И оба знали: есть и другие, до которых мы пока не добрались. Переброс мне не давался. После того снежного утра, когда на меня напал аттор, я не могла переместиться даже на другой конец комнаты.

Я огрызалась на Риза, а он лишь говорил, что все это требует времени. Нужно неутомимо учиться и совершенствовать навыки.

В каждый наш урок он что-нибудь рассказывал мне о верховных правителях, отдавших крупицу силы для моего воскрешения в Подгорье. Я узнала о Бероне – жестоком и тщеславном верховном правителе Двора осени; о Каллиане – тихом, себе на уме, верховном правителе Двора зимы. Меня впечатлил рассказ Риза о Хелионе – верховном правителе Двора дня. Его прозвали Рассекателем заклинаний. Амаранта самолично разграбила и уничтожила тысячу его библиотек. Подданные Хелиона прославились непревзойденным умением составлять заклинания и хранить знания Притиании.

Риз говорил, что важно не только знать, от кого мне досталась та или иная магическая сила, – важно изучить саму природу этой силы. Тему оборотней мы никогда не затрагивали. Риз знал, что иногда я могу «показать когти», но молчал. В этом даре было много запутанного и неясного, пахнущего жестокой и кровавой историей.

Я узнавала о политике других дворов, училась управлять доставшейся мне силой. Часы сна и бодрствования стали похожи. Нередко я просыпалась с обожженными губами. Между пальцами хрустел иней. Утомившись за день от телесных и магических упражнений, я проваливалась в тяжелый сон, и меня обступала темнота с запахом жасмина.

Даже мои кошмары слишком устали, чтобы охотиться за мною.

Иногда Риз отправлялся по делам своего двора. Кому-то требовалось напомнить, кто их правитель, кому-то – воздать по заслугам. Порою его отлучки были связаны с подготовкой к неминуемому путешествию в Сонное королевство. В такие дни я либо читала, либо сидела у Амрены, тихо наблюдая, как она штурмует Книгу. Но больше всего мне нравилось гулять с Мор по Веларису. Эта женщина умела бесподобно тратить деньги. Один раз – всего лишь один – я заглянула в счет, открытый для меня Ризом, и поняла, сколь щедро он платил… точнее, переплачивал за все, что я для него делала.

Я старалась не особо расстраиваться, когда наши занятия прерывались. Даже себе я не признавалась, что жду их. Жду возможности поупражняться в своих способностях и… возможности подшутить над ним. Но даже когда он отсутствовал, мы продолжали общаться записками. Они стали нашей странной тайной.

Однажды он прислал мне записку из Сезеры – городка на северо-востоке его владений. Риз там встречался с уцелевшими жрицами и обсуждал с ними восстановление храма, который разрушили наемники Сонного королевства. Риз мне клялся, что ни одна тамошняя жрица не похожа на Ианту.

«Расскажи мне, как ты рисовала», – попросил он.

Я сидела в саду за домом. Теплые дни оживили фонтан, и под тихое журчание я написала: «Особо нечего рассказывать».

«И все-таки расскажи».

Мне не сразу удалось составить ответ. Я думала о дыре в душе, о своих прежних ощущениях и мечтах. «Когда-то я хотела, чтобы у моей семьи хватало денег на еду и я могла целыми днями рисовать. О большем я тогда и не мечтала. Но даже такие мечты казались мне неисполнимыми».

Прошло несколько минут.

«А теперь?» – спросил он.

«А теперь я даже не знаю, чего хочу. Но рисовать больше не могу».

«Почему?»

«Потому что та часть меня опустела». Правда, когда я ночью увидела его на коленях… возможно, что-то во мне чуточку изменилось. Я обдумала следующее предложение и написала: «А тебе всегда хотелось быть верховным правителем?»

И опять я долго ждала его ответ. «Да. И нет. Я видел, как правит мой отец, и с раннего возраста знал, что не хочу быть похожим на него. И потому я решил стать верховным правителем, отличающимся от моих предшественников. Я хотел защищать моих подданных, изменить отношение к иллирианцам и искоренить взяточничество, которым, словно чумой, были поражены отцовские владения».

Я не удержалась от невольного сравнения. Тамлин ведь тоже не хотел становиться верховным правителем. Он ненавидел и презирал свой титул. Может, этим отчасти объяснялось то, каким стал Двор весны и каким оставался ныне. Но у Ризанда были свои представления о будущем, у него была воля, желание и страсть построить иное государство… И он построил.

А затем пошел на жертвы, защищая построенное.

То же самое Риз увидел в Таркине. Потому-то присланные кровавые рубины так больно ударили по нему. Он ведь наконец встретил другого верховного правителя, готового ломать традиции ради будущего Притиании.