Беги, Красавчик, беги, а там как получится, ведь ты сам этого захотел.

Штефан аккуратно расставил свои стяги у Бырлада, конечно, для защиты взятой в 1465 году крепости Килии, а я с половиной витязей вышел на бригах и каравелле из Днестра в Море, а затем вошел в родной Дунай, отправив вторую половину своих воинов по суше в то же самое место, в которое стремились и мы.

Мы привычно неслись по Дунаю на парусах и веслах без остановок, у Джурджени на высокой воде вошли в Яломицу и еще быстрее рванулись по ней к Тырговиште, отсекая Красавчика Раду и его бояр-холопов от турецкого берега Дуная. Все шло по боевому расписанию, и передвигавшиеся по суше сотни одновременно с нами намертво обложили свою столицу, рассредоточившись в Жосе, Тейше, Рэзваде, Флорешти и Унгурени. «Альба Регия», «Альба Юлия» и «Альба Дева» оправдали свою репутацию самых быстрых судов на Дунае, замкнув кольцо в Олтени, Лугани, Вэкэрешти и Улми. Само собой, везде мы в первую очередь захватили надсмотрщиков Раду, отдали их на народный суд и сжали окружение до стен Тырговиште. В самый глухой час ночи наши «Альбы» серыми призраками вплыли в город, и мы захватили его без единой стрелы и удара меча.

Валахи не собирались рубиться между собой ради предателя Раду, и мы без помех ворвались в господарский дворец, только выбив зубы его охране. Красавчик, успев понять, что происходит, сам выбрал свою смерть. Он не стал обнажать меч и просто попытался сбежать из дворца по ставшему известным ему, дьявол знает откуда, подземному ходу, выходившему к южным окраинам Тырговиште. Так как за время своего правления он занимался содержанием не крепостных сооружений, а османов, то во время его бегства в неухоженном подземном ходе произошел обвал, и валашские камни завалили предателя родины. Мне было, конечно, немного жалко потайной галереи, но мы восстановили ее за неделю, и все горожане увидели труп бывшего господаря – холопа султана.

Не сумевших вырваться из нашего окружения семерых любезных Раду бояр мы без затей посадили на колы за стенами столицы, чтобы не загрязнять в ней воздух. Войска Штефана, подошедшие от Бузэу, в Тырговиште, конечно, входить не стали и, убедившись, что волнений в боярских дружинах не произошло, быстро вернулись на север.

Лойота Басараб заверил Штефана III в своей безграничной преданности ему и Валахии, занял Трон Тырговиште, а тайной стражи Влада Неистового уже давно не было в столице. Еще на рассвете Судного дня «Альбы», которых никто толком не разглядел, высадив меня и витязей у дворца, как тени выскользнули из города, к вечеру забрали нас на борт в Сэкуени, после чего быстро, как только возможно, и еще быстрее проскользнули по Яломице и Дунаю и поднялись по Пруту к Черновицам, чтобы загрузиться товарами для очередного похода в Черное море.

Дело было сделано, Красавчик Раду зарублен не был и умер своей смертью, на троне появился Лойота Басараб, войска Штефана и мы уже были не в Валахии, и у Османии не было никаких причин для беспокойства. Никто султана в голос не проклинал, от выплаты дани не отказывался, просто произошла смена власти в столице – внутреннее дело Валахии, не входившее в сферу компетенции Стамбула.

Султан, узнавший о смерти Раду под завалами, своих планов на лето менять не стал, и его войско отправилось на Хорватию.

Над Цара Ромынеяскэ вставала новая заря, и мы не стали очищать ее от холопов Раду, не желая лишней крови и чтобы не привлекать внимание султана к нашему дунайскому берегу.

Это была ошибка, которую пришлось исправлять, пролив намного больше крови, чем при захвате Тырговиште.

Я доложил обо всем произошедшем Владу в Буде, встретившись с ним в тайном убежище под домом немецкого ювелира, куда иногда за украшениями заходил с женой Влад. Выслушав меня, второй Дракон сказал, что мы не успеем объединить Валахию и Молдову тихо и в нашей ситуации следует бояться не Матиаша, которому сейчас явно не до этого, а Мехмеда, которому дело есть до всего. Мы не очистили страну от предателей, и прислужники Раду наперебой побегут за Дунай рассказывать султану о наших делах. Султан не заставит себя долго ждать, а Лойота Валахию спасать не будет, не та порода. Я ответил, что как только Мехмед сменит направление главного удара с Хорватии и Венгрии на наши Карпаты, Матиаш, который совсем не идиот, официально освободит Влада III и предложит ему возглавить Валахию, которая только со вторым Драконом может противостоять Османии. Заодно Матиаш уберет из Тырговиште молдавского, то есть польского, ставленника, а поскольку чешская война фактически закончилась, венгерский король может дать нам хотя бы часть своей армии, которую надо кормить, и делать это будет Валахия. В этом случае с османами может пойти совсем другой разговор, к которому точно присоединится Штефан, а возможно, и Краков. Влад согласился со мной и грустно сказал, что мы, в конце концов, пока не дьяволы и еще не боги, и делаем все, что можно и нельзя, для защиты своей страны, которой не дают покоя ни враги, ни друзья.

1473 год заканчивался почти успешно, начинался 1474-й, и в Цара Ромынеяскэ тихо и спокойно стоял дым коромыслом. Подготовка к войне с Османией и объединению Валахии и Молдовы шла полным ходом, и я не буду пока вам рассказывать об этом, потому что дело еще не кончено. Казалось, все идет к своему счастливому концу, и вскоре Европа узнает о создании Румынии.

Не тут-то было. Весной 1474 года в Стамбул сбежали не только валашские бояре, но и господарь Лойота Басараб, который, предав родину, рассказал Мехмеду II о наших делах все, что знал, а знал он в силу своего положения совсем не мало.

Довольный Мехмед, понимая, что прорваться к Адриатическому морю даже после взятия горной Албании и Боснии совсем не просто, с удовольствием пришел в ярость, отменил поход к Буде и Сплиту и заявил, что покарает Штефана III за его попытку вывести Валахию из зоны османского влияния и случится это совсем не следующей весной, а немедленно. Впервые султан объявил о проведении зимней кампании на Дунае, и не скрою, что это стало большой неожиданностью для нас, надеявшихся, что мы имеем в запасе почти год.

Венгрия и измученная Босния в 1474 году избежали очередного кровавого нашествия, и это было хорошо для их народов. Довольный Матиаш тут же прислал послов в Сучаву и объявил Штефану III, что пришлет свои войска для совместной борьбы с османами только в том случае, если он присягнет от имени Молдовы венгерской короне. Не зевавшая в таких случаях Польша тут же заявила, что в силу внутренних причин не сможет прислать армию в помощь Штефану против турок, но сделает это, если молдавский господарь нарушит данную им вассальную присягу Казимиру Четвертому. Молдова, как до этого Валахия, осталась против Османской империи, военный бюджет которой вдесятеро превышал наш, один на один.

Поумневший без Витеза король Матиаш официально назначил своего «верного и любящего друга» Влада Дракулу главнокомандующим венгерскими войсками в Сербии и Боснии, захваченными османами, которые надо было отвоевать у проклятых оккупантов, пауками сидевших в мощных крепостях на плодородной дунайской равнине и ткавших на ней свою кровавую паутину.

Таким к нам пришло жаркое лето 1476 года. Влад был свободен и обласкан, в Тырговиште во главе большого турецкого отряда вернулся Лойота, войско султана должно было собраться у Плевена после уборки урожая на Дунае, османские гарнизоны Сребренницы и Шабаца были увеличены вдвое, венгерский и польский короли довольно скалили свои ненасытные зубы, и мы на тайном совете в Хусте решали, что можно сделать в этой ситуации. Братья Влад и Штефан, обнявшись после десятилетней разлуки, сидели хмурые, но спокойные. Все опять встало на свои привычные места, черт бы их всех побрал!