– Да я понял, понял. – Давор открыл глаза и сел. – Више-манье… то есть более или менее. – Он провел рукой по лицу, поймал Иванну за рукав и усадил рядом с собой. – Когда еще студентом я был в Советском Союзе на стажировке, выучил несколько русских идиом. Одна из них мне нравится особо.

– У тебя вишневые глаза, – удивилась Иванна. – Тебе никто не говорил?

Давор засмеялся.

– Так что там твоя идиома?

– «На каждую хитрую задницу найдется болт с винтом», – со вкусом произнес Давор. – Но если ты хочешь услышать интеллигентную интерпретацию, можно сказать и так: на каждый рациональный вызов найдется иррациональный ответ. Небывалый в своей иррациональности. Чего ты молчишь?

– Что я делала без тебя раньше? – снова удивилась Иванна.

– Гуляла с собакой биглем по заснеженному парку и выпекала керамических улиток в муфельной печи. Таких маленьких, разноцветных.

– Нет, – покачала она головой, – вовсе нет.

– Да, – сказал Давор. – Ты просто забыла.

* * *

Когда на канале CNN с титром «Chernigov, live» появилась Яна, Михаил Иванович вжался в кресло и приоткрыл рот. На экране была, конечно, его дочь, но как бы одновременно и не его. Эту девочку он забирал из роддома, растил и баловал, а теперь совершенно не узнавал. Она уверенно держалась в кадре, а лицо у нее было… Не дай бог какое у нее было лицо. Воспламеняющая взглядом.

– Итить-етить, и кубик BTV с микрофона уже сняла, – пробормотал Тимофей. – Не выступает больше под нашим брендом…

– Переводи, – перебил Михаил Иванович, – ты же знаешь, с английским у меня…

– «Уже одиннадцать часов город Чернигов, областной центр на севере Украины, находится в кольце блокады, и до сих пор жители и гости города не получили никакого объяснения причины такого беспрецедентно жесткого решения властей. Украина – демократическая страна, родина знаменитой „оранжевой революции“, завоевала право на демократические свободы, одна из которых – свобода слова и право на информацию, но сейчас мы видим, как наши гражданские права грубо нарушаются. В городе уже заметны признаки паники, люди скупают продукты, никто не знает, сколько продлится оцепление, будет ли Чернигов жить в это время за счет собственных ресурсов, или все же власть предоставит необходимую гуманитарную помощь.

А сейчас я хочу дать слово человеку, которого представлять не надо».

– Да… – сочувственно произнес Островский, глядя на экран. – Вот мужик попал так попал… По самые помидоры. Надо же было ехать ему в этот гребаный Чернигов…

– А Янка не попала? – возмутился Михаил Иванович. – Переводи давай!

«Меня зовут Давор Тодорович, я руководитель оркестра, композитор и исполнитель. С сегодняшнего дня я являюсь арт-директором Фестиваля „Славянский мир“, который начнется в городе Чернигове ровно через два часа. В нем примут участие мой коллектив и все творческие коллективы города, академические, народные, танцевальные и театральные, городской симфонический оркестр, а также все местные рок-группы, которых здесь в настоящее время четырнадцать. В фестивале может участвовать любой желающий, любой самодеятельный исполнитель, преподаватели и ученики музыкальных школ и студий. Главный принцип фестиваля – музыка должна звучать круглосуточно и непрерывно. Мы приглашаем всех жителей города на черниговскую Красную площадь, которая с этого момента является основной фестивальной площадкой».

– Через несколько минут мы выйдем в эфир на русском языке для черниговского телеканала «Десна», – вновь взяла слово Яна. – А также будем осуществлять выходы в эфир ежедневно в полдень и в двадцать один ноль-ноль, помимо форсмажорных информационных поводов. Я хочу поблагодарить менеджмент израильского спутника «Амос», который бесплатно и бессрочно зарезервировал за нашей станцией открытый спутниковый аплинк. Специально для всего мира – Яна Филатова.

– Бесплатно и бессрочно, – прошептал Михаил Иванович. И вдруг заплакал.

– Миша, не плачь, – потрясенно попросил Островский. – Я секретарю позвоню, пусть валерьянку принесет. Дерни валерьянки, а? Мишенька, не надо, у тебя сердце, вегетососудистая…

– Это было красиво, – вздохнул Михаил Иванович. – Я старый телевизионщик, и вот что я тебе скажу: во-первых, это было красиво…

* * *

Проблемы Иванны у Виктора всегда отражались дискомфортом в области сердца и поджелудочной и тоскливой ноющей невралгией. Поэтому, когда она позвонила ему из Чернигова утром в первый же день карантина, он даже не очень удивился. К тому времени Виктор уже не раз и не два без особой надежды обращался к высшим силам с просьбой, чтобы она в настоящий момент находилась в своем Фрайбурге и сидела там не высовываясь. Но про себя он уже откуда-то знал.

Хуже всего было то, что у него до сих пор не было никакой информации, кроме очевидной и общедоступной. Сунулся было к министру без доклада, но секретарь Елена Алексеевна, которая всегда поила его чаем со своими домашними «печенюшками» (так она говорила) и всегда была готова помочь, в этот раз посмотрела на него затравленно и сообщила, что министр в секретариате.

Руководитель департамента медицины катастроф, доктор-реаниматолог Валера Савченко курил в коридоре, чесал бороду и нервно щелкал желтым ногтем по крышке мобильника. На вопрос: «Что слышно?» – он ответил фразой: «Здравствуй, жопа, Новый год». И выбросил окурок в форточку.

– Сливают город, Витька, – сказал он. – На наших глазах. В унитаз.

– Как ты думаешь, – спросил Виктор Александрович, – там эпидемический фактор присутствует?

– Там какой-то блеф присутствует. – Валера посмотрел на носки своих кроссовок, после чего сплюнул себе под ноги и растер плевок подошвой.

– Ты что-то сильно нервничаешь, – удивился Витор Александрович. – Еще же ничего не ясно.

Валера посмотрел на него из-под припухших серых век – глаза у него были все в красных прожилках.

– Ясно одно: у меня там жена с малым – к бабушке поехали. Год, блин, не ездили, а тут поехали. Соскучились! Теперь она звонит мне каждые пять минут и говорит: «Папочка, что нам делать?» А папочка все утро бегает по стенам и по потолку…

И как раз в этот момент Виктору позвонила Иванна.

– Я так и знал, ребенок, что когда-нибудь ты загонишь меня в гроб, – первое, что сказал ей Виктор. – Ты же была во Фрайбурге. Зачем поехала в Чернигов?

– У тебя есть какая-то информация? – вместо ответа довольно сухо спросила она.

– Никакой.

– У меня, честно говоря, тоже. Одни догадки. Если тебе позвонит Лешка… Нет, сейчас неважно, я с этим потом разберусь.

«Значит, Алексея с ней нет», – понял он.

– Нужно… сделать одну штуку… – тем временем говорила Иванна, – если не будет другого выхода, конечно…

– Какую штуку? – включился Виктор.

– Нет слов, не телефонный разговор… – неопределенно произнесла она странным голосом. Или связь так искажает интонацию, или она действительно немного не в себе? – В общем, мы попробуем сделать это.