куда-то в окно. Старалась звучать беспечно, даже безразлично, но я чувствовал, как она расстроена, как надломилась её непробиваемая чешуя. – Редкий шанс, который выпадает раз в жизни.

– Как и встретить Рождество с человеком, который тебе нравится.

– Давай не будем об этом. А ты почему приехал без Сид? – Ответный залп не заставил себя ждать. – В последний раз, как я болтала с ней, она так радовалась тому, что встречается с тобой. Я думала, что ты привезёшь её с собой и познакомишь с семьёй.

– Слишком серьёзный шаг. Целый прыжок, на который я пока не смогу решиться.

Эмма долго вглядывалась в меня, но вовремя отвернулась, пока я не врезался куда-нибудь от перенапряжения.

– Порой нам нужно набраться смелости, чтобы прыгнуть. Или мы так и останемся стоять на краю горы.

– Давай не будем об этом. – Я воспользовался её же оружием. – Лучше расскажи, где ты была, когда я приехал.

– Заглянула к мистеру Леблану.

– К этому старому хрычу? Тебя потянуло на экшн?

– Он не старый хрыч. – Оскорбилась Эмма, словно я бросался гранатами в её дедушку. – Он очень добрый человек, о котором все забыли.

– Зато он не забывает портить жизнь другим.

– Ты просто не знаешь всего.

– Зато ты знаешь? – Фыркнул я, как кот, недовольный, что его дёргают за усы. – Что он уже успел тебе наплести?

– Давай не будем ссориться в такой день.

– Мы и не ссоримся. Просто я не понимаю, что ты в нём нашла.

Сказав это, я и сам не понял, к кому именно относилось моё негодование. К мистеру Леблану или мистеру миллионеру, который ставит работу, выгодные проекты и деньги превыше всего остального.

– То, что не могут разглядеть другие. – Как-то грустно ответила Эмма.

Радио еле слышно говорило себе на заднем фоне, почти не вклиниваясь в разговор. Местная радиостанция, которую Люк слушал, пока мы ехали из аэропорта. Но когда мы замолчали голос ведущей заполнил весь салон рассказом о том, что в этом году подарки от какого-то мистера Дункана получили больше четырёхсот сирот из детских домов Берлингтона, Шелберна и Уотервилля, а также около пятисот подарков доставили в онкологические отделения клиник Колчестера и Маллетс Бэй. Эмма тут же заинтересовалась и потянулась к радиоприёмнику, чтобы сделать громче. Её запястье блеснуло чем-то ярким под лучами тусклого зимнего солнца. Кусочек стекла или жестянка на дороге блестят так же ярко, но дорогой браслет на её руке явно был не из стекляшек. Камни и белое золото – целый золотой запас какого-нибудь банка болтались на её изящном запястье.

– Это же мистер Дункан! – Восторженно воскликнула она, позабыв о нашей небольшой стычке. – Из «Марвело»!

– Кто?

– Ты живёшь в Берлингтоне всю жизнь и даже не знаешь его жителей. – Беззлобно тыкнула она меня в моё же невежество.

– В городе сорок пять тысяч человек. Я не могу знать каждого по имени. Кто этот Дункан?

– Владелец магазинчика художественных принадлежностей. Каждый год он собирает посылки из всего, что жертвуют его посетители, и отправляет детям с непростой судьбой. В детские дома и больницы. Я всегда покупала что-то, когда заходила к нему. – Эмма улыбалась всем своим естеством. – Надеюсь, дети стали хоть чуточку счастливее.

Я знал эту девушку всего три недели, но казалось, что гораздо дольше. И она могла уж точно не волноваться о том, какой след оставляет за собой. Она делала счастливее всех кругом, с кем бы не сводили её дороги. Её скрытая суперсила, что жила в чистом, пусть и разбитом сердце. Я знать не знал ни о каком мистере Дункане, что жертвует столько на благотворительность. Никак не мог подружиться с мистером Лебланом, что отравлял мне жизнь одним своим присутствием в соседнем доме. А она пробыла в городе всего ничего, но уже покорила всех и каждого.

Мне хотелось сказать ей об этом, но мысли непреклонно возвращались к браслету на её руке. Она получала хорошие гонорары от своего миллионера за написанные картины, но вряд ли бы раскошелилась на такую дорогущую вещицу. Скорее бы отослала все деньги этим несчастным детям, а не скупала прилавки «Тиффани» или «Картье».

– Симпатичный браслетик… – Подметил я.

– Ах это. – Эмма стала играть с цепочкой, перебирая звенья и камни пальцами. – Уилл подарил на Рождество.

– Неплохой такой подарок. – Крутые виражи случились не на дороге, а в моих внутренностях. – Мужчина, который дарит бриллианты, рассчитывает очень на многое…

Эмма как-то неуверенно промычала в ответ и смотрела на подарок, как на браслет из конфеток, никак не из бриллиантов.

– Но ты рассчитывала на что-то другое. – Догадался я.

– Не подумай, что я неблагодарная.

– Даже в мыслях не было.

– Просто… этот браслет… сколько бы ни стоил, всего лишь бездушный подарок, который Уилл купил по пути на какую-нибудь встречу. Или его вовсе выбрал его дворецкий или секретарша.

Дворецкий? Красиво жить не запретишь. Эти богатеи совсем тронулись умом. Наверняка у него был целый штат прислуги, каждый из которых занимался очень важным делом. Мыл окна, заправлял его шёлковую постель, пробовал вино перед подачей с кровавым стейком, чтобы оно идеально раскрывало вкус блюда.

– Но мне бы больше понравилось, если бы он выбрал что-то не такое универсальное, что наверняка дарил всем своим девушкам. Что-то, что подошло бы именно мне. Что-то, чтобы сделать этот день волшебным. Ладно, не бери в голову. Лучше расскажи, что ты подарил Сид.

Я слишком сильно вцепился в руль, пристыдившись того, что оставил на комоде Сид точно такой же бездушный браслет, пусть не из белого золота и бриллиантов. Может, мы с этим её миллионером не так уж сильно различались?

Эмма

Как много нужно для счастья? Бриллиантовый браслет или хватит коробки карандашей? Эффектный ужин в роскошном ресторане или подойдёт семейное застолье с домашним радушием? Полагаю, каждому своё. Но мне повезло относится к тем, кто ценит маленькие радости больше бриллиантов.

К рождественскому обеду мы не успели, потому что сделали пару остановок. Услышав о праздничной акции «Марвело» и трагичной истории его владельца, Джейсон захотел поучаствовать и заехал в лавку мистера Дункана.

– Мисс Джеймс! – Поприветствовал хозяин магазинчика, увидев меня у стойки. – С Рождеством вас, милые люди.

А когда Джейсон скупил половину прилавка для детского творчества, улыбнулся неровным рядом зубов:

– Вы немного опоздали, молодой человек. Подарки уже доставлены.

Трагичнее выражения лица, чем у Джейсона, мне ещё не приходилось видеть. В его морщинках собралась вся грусть мира, потому мистер Дункан похлопал его по руке и пообещал:

– Но Рождество ведь время чудес, правильно? Я сам доставлю всё то,