оштрафовали на 10 000 марок и посадили в тюрьму по желанию королевы. Через 18 месяцев его освободили, а штраф простили. Он продолжал получать жалованье секретаря до самой смерти, но так и не вернул себе королевского расположения. Другими словами, он стал козлом отпущения по политической необходимости.

После казни Марии Стюарт война с Испанией стала неизбежной. Елизавета в этой связи поберегла свои резервы, отказавшись увеличивать субсидии Якову VI, гугенотам и голландцам. Экспедиция Лестера провалилась. Со времени прибытия Лестера в Нидерланды существовали противоречия между его целями и намерениями Елизаветы, а также между его сторонниками среди командиров (сэр Филип Сидни, губернатор Флиссингена; граф Эссекс, генерал английской конницы; Томас Диггес, начальник по набору в армию) и сэром Джоном Норрисом, пехотным генерал-полковником. По сути, Лестер оказался некомпетентным и как военачальник, и как руководитель. Он рассорился с Морицем Нассау, с Норрисом, с военным казначеем Ричардом Хаддлстоном (дядя Норриса) и со своим собственным гражданским советником Томасом Уилксом. Сразу по приезде он не только поднял своим офицерам жалованье, но и, судя по всему, заплатил восьми тысячам английских добровольцев из денег, предназначенных для основных экспедиционных сил. Не соблюдая финансовую дисциплину, он не смог уложиться в выделенный ему годовой бюджет £126 000[820].

Однако политические ошибки превзошли финансовые. В январе 1586 года Лестер принял от Генеральных штатов пост генерал-губернатора, не посоветовавшись с Елизаветой, – то есть титул и власть, которые прежде принадлежали представителю Филиппа II, что было вопиющим нарушением инструкций королевы. Подразумевалось, что Елизавета признала суверенитет над Соединенными провинциями, которыми Лестер управлял как вице-король. Хотя Лестер пытался по этому вопросу настроить Тайный совет против королевы, он проиграл, не в последнюю очередь потому, что Елизавета активно отреагировала на намеки, что он устраивает в Гааге конкурирующий двор. Потребовалось полгода, чтобы ее ярость поутихла, а к этому времени состав Совета изменился не в пользу интересов Лестера. В феврале 1586 года в Тайный совет ввели архиепископа Уитгифта, лорда Бакхерста (сына бывшего тайного советника сэра Ричарда Саквилла) и лорда Кобэма вместо кандидатов Лестера графов Пембрука и Хантингдона, лорда Артура Грея и Генри Грея, графа Кента. Если цели Лестера – надежная база в Нидерландах, протестантская коалиция, разрушение французского влияния среди оранжистов и создание противовеса вновь начавшимся переговорам Елизаветы с Пармой – хорошо понятны, то средства их достижения вели к обратным результатам[821].

Отозванный в ноябре 1586 года, чтобы посетить парламент и помочь в деле с приговором Марии Стюарт, Лестер обнаружил, что его руководство экспедицией представляют в искаженном свете. Вернувшись в Нидерланды в июне 1587 года, он не смог снять осаду порта Слёйс (плацдарм для наступления на Флиссинген). Уже были потеряны город Девентер и форт, контролирующий Зютфен, из-за измены английских капитанов сэра Уильяма Стэнли и Роланда Йорка (не получая жалованья, они капитулировали перед «золотыми пулями» Пармы). К тому же последние усилия Лестера установить свою власть над Генеральными штатами вызвали противодействие, поставив Соединенные провинции на грань гражданской войны. К сентябрю 1587 года граф пришел в отчаяние: он решил отказаться от командования и в начале декабря вернулся в Англию. Когда лорда Уиллоуби де Эресби назначили командующим английскими силами (со строгим приказом не вмешиваться в политику), миф, что интервенция Лестера спасет голландцев, обнажил свою суть – протестантской романтической мечты[822]. Хотя образ сэра Филипа Сидни, умирающего в Зютфене, разделившего последний глоток воды с бедным солдатом, впоследствии захватил воображение многих людей, легенда не соответствовала действительности. Сидни умер в Арнеме через четыре недели после того, как получил ранение в Зютфене, а знаменитую историю о глотке воды рассказал Фулк Гревилл, который не присутствовал на месте событий и написал об этом 20 лет спустя. В любом случае голландцы нуждались в умелом управлении государственными делами, руководстве, деньгах и военной организации, чтобы успешно противостоять испанским Габсбургам. Лестер не смог дать им желаемого, это сломило дух графа, а с духом ушли и силы – он умер в сентябре 1588 года. Сочиняя ему некролог, Эдмунд Спенсер отметил в поэме «Руины времени»:

Теперь он мертв. Вся слава умерла,

И все его величие померкло,

На глади озера туманной светлый блик —

Мелькнул и тут же нет его в помине[823][824].

Однако Испания рассматривала английскую интервенцию в Нидерланды как акт войны. Уже в 1583 году Филипп II обдумывал идею Непобедимой армады; 29 декабря 1585 года он приступил к построению планов, сбору карт и информации. Осведомители настраивали его на оптимистичный лад относительно католической поддержки, которая якобы будет оказана вторжению: в докладах сообщалось, что лишь двенадцать английских графств привержены протестантству; что старая знать и джентри поднимутся за католическое дело, если получат возможность; что сторонники Марии Стюарт будут к Испании дружественны или нейтральны. Более точны были утверждения, что английская армия слаба и плохо подготовлена; что ни один город не выдержит трехдневной осады с артиллерией; что вторжение можно частично профинансировать за счет будущих трофеев. И наконец, эксперты Филиппа отмечали, что Франция расколота гражданской войной, а турки вряд ли нарушат перемирие с Испанией, если его поддержит папа римский[825].

Целью Непобедимой армады было завоевание Англии, что обеспечило бы возвращение Нидерландов. Непобедимая армада должна была проследовать к мысу Маргит и соединиться с силами Пармы, чтобы безопасно доставить его армию из Фландрии к английским берегам. При удачной высадке он планировал пройти через Кент, затем захватить Лондон и ожидать католических восстаний в приграничных районах и в Ирландии. Если он высадится, но не сумеет одержать решительной победы, Парма собирался заключить с Елизаветой соглашение на условиях, что она прекратит помощь претенденту на португальский престол Дому Антонио и голландскому восстанию, а также обеспечит толерантное отношение к католичеству в Англии и, возможно, выплатит контрибуцию.

По этой причине с начала 1586 года маркиз де Санта-Крус набирал корабли и людей. Запланированный на 1587 год выход Непобедимой армады отложил на год налет Фрэнсиса Дрейка на Кадис: в апреле 1587 года он сжег или потопил две-три сотни испанских кораблей и отправился к мысу Сен-Винсент, где перехватил бочарную клепку, предназначавшуюся для изготовления бочек для воды на корабли Непобедимой армады. Затем Дрейк отплыл к Азорским островам и там захватил португальское торговое судно из Ост-Индии с грузом на £140 000 и вынудил маркиза де Санта-Крус покинуть порт, чтобы защищать возвращающийся серебряный флот. С возвращением маркиза в Лиссабон было слишком поздно начинать «английское предприятие» в этом году. Более того, в феврале 1588 года Санта-Крус умер, а заменивший его на этом посту герцог Медина-Сидония не испытывал энтузиазма по поводу своей миссии, поскольку не имел достаточного количества продовольствия, боеприпасов и пушек.

Поскольку Филипп II намеревался осуществлять вторжение отборными войсками, ударную группировку из 4000 испанцев, 3000 итальянцев, 1000 бургундцев, 1000 английских эмигрантов-католиков, 8000 немцев и валлонцев собрали в