— Оставь его, Фридрих, — крикнул Василий. — Оружие нам больше не понадобится.

Унтер-офицер ушел, а брат, снова облачившись в мундир, склонился над Степаном.

— Все, и нам пора, братуха, — сказал он, поднимая его на руки. — Еще немного, и мы будем далеко отсюда…

Лодка, которую вынесли из кустов и поставили на воду мужчины, оказалась старой утлой посудиной, правда, большой и устойчивой на воде.

— Господи, да она утонет, и мы вместе с ней! — воскликнула Альбина.

— Это она только на вид невзрачная, — успокоил ее Василий. — Такая все выдержит!

Бергер сложил в ряд ящики с деньгами, на которые бережно уложили Степана. Унтер-офицер налег на весла, и посудина медленно поплыла к середине реки.

Подул ветер. Грести стало труднее, так как к катеру приходилось двигаться против течения. Альбина, счастливо улыбаясь, смотрела по сторонам. Бергер истекал потом на веслах, а Василий восторженно цитировал великих.

Внезапно с берега загрохотал пулемет.

* * *

Васька Носов очнулся и сел. «Где я?» — мелькнула в гудящей голове тревожная мысль. С трудом вспомнив последние события, он, кряхтя, поднялся на ноги и, опираясь на стену туннеля, побрел вперед. У него было одно желание — выйти из темноты на свет. Ваську угнетало это проклятое место, здесь он чувствовал себя, как в склепе.

Он вспомнил, как мучили и тревожили его те люди, которые силой притащили его сюда и хотели убить.

— Ненавижу вас, волчары позорные, — шептал Васька, чувствуя, что начинает задыхаться. — Загрыз бы зубами, падлы фашистские!

Говорить он больше не мог. Внутри все пылало. Но желание выбраться из мрака поддерживало в нем силы. О том, что можно упасть и умереть прямо в мрачном туннеле, он боялся и думать. Увидев свет, Васька ускорил шаг. «Уже недалеко осталось», — эта мысль подействовала на него ободряюще.

На пятачке, где догорали факелы, никого не оказалось. Его блуждающий взгляд натолкнулся на пулемет у стены. Носов взял его и побрел в направлении выхода из туннеля.

Остаток пути он двигался как в тумане, не чувствуя ни усталости, ни тяжести пулемета в руках — просто шел и шел вперед. Вскоре ему в лицо пахнул свежий дурманящий воздух с реки. Пройдя еще несколько десятков метров, Васька выбрался из рудника на берег.

«И что? — подумал Васька. — Куда теперь?» Не найдя ответа, он уселся на траву, поджав ноги. При воспоминании о случившемся, особенно о вырядившемся в генеральскую форму Калачеве-младшем, мысли, как клубок змей, зашевелились в его голове. Этот гад унизил его и смертельно оскорбил. Калачев-младший… Как же он раньше не узнал его? Всему виной самогонка, притупившая разум!

— Будьте вы прокляты! — выругался Васька.

Скопец спустился к воде, приподнял голову и услышал скрежет уключин. Когда глаза привыкли к свету, он заметил плывущую по реке лодку и обмер, увидев в ней ненавистного так называемого Вилли Штерна, его женщину и полицая Петро-Бергера. Несколько минут Носов наблюдал за ними как завороженный, сжимая в руках пулемет, словно не зная, что делать с оружием.

Где-то над головой пролетела, каркая, ворона, и этот звук пробудил Ваську от спячки, подтолкнув к немедленным действиям.

— Г-гады, с-стой! — прохрипел он.

Сидевшие в лодке его не услышали.

— Стойте, падлы! — снова прохрипел Васька.

Тут он понял, что еще пара минут промедления, и враги ускользнут от него. И тогда Носов нажал пальцем на курок.

…Когда грянула пулеметная очередь, стая ворон, гревшихся на солнышке чуть в стороне, испуганно с тревожным карканьем поднялась в воздух. Сидевший на веслах Бергер, схватившись обеими руками за грудь, свалился за борт. Калачев-младший и его подруга исчезли из виду, видимо, улегшись на дно лодки.

— Сейчас я вас! — пулет в руках Васьки будто в последнем радении плясал вместо скопца.

Лишившись двигательной силы и управления, лодка медленно поплыла по течению в противоположную сторону от стоявшего на якоре катера.

Васька выронил пулемет. Сил стрелять больше не осталось. Он тяжело осел на мокрый песок, закрыл глаза, и на этот раз умер по-настоящему. Давно мучавшая его болезнь взяла свое.

* * *

Василий лежал на дне лодки, скорчившись у ног брата и не рискуя приподнять голову. Альбину била нервная дрожь, она боялась пошевелиться.

— Кто это мог быть, мать твою? — прошептал генерал, вздрагивая в ожидании стрельбы.

— Тот, для кого ты оставил в туннеле пулемет, — превозмогая боль, рассмеялся Степан. — Ты поступил опрометчиво, и твоя беспечность послужила поводом для смерти унтер-офицера.

— Все херня, кто теперь грести будет? — выругавшись, пробубнил Василий.

— Посади на весла супругу или сам садись, — едко поддел его Степан. — Можешь меня попробовать заставить, только я едва ли принесу тебе пользу.

— Ты принесешь пользу, если заткнешься, — рыкнул на него брат. — Сейчас и без тебя тошно!

Василий приподнял голову и с тоскою увидел, как лодка отдаляется от катера.

— Фу, черт! — выкрикнул он. — Как я мог так опростоволоситься?!

Прошло еще несколько минут, и, набравшись храбрости, он присел и осмотрелся. Стоявший на якоре катер виднелся уже на значительном расстоянии, увеличивавшемся с каждой минутой.

Еще раз крепко ругнувшись, Василий схватил сигнальный флажок и закрутил им над головой, требуя от экипажа катера немедленной помощи. Громкий протяжный гудок оповестил, что его поняли.

— Так-то лучше, — вздохнул с облегчением Василий и улыбнулся, наблюдая, как команда на катере пришла в движение.

До слуха донесся грохот втягиваемого катером якоря.

— Мы, кажется, тонем! — вдруг истерично заголосила Альбина, вскакивая на ноги и падая на скамейку.

— Вот гадство, — засуетился Василий.

Вода быстро прибывала. Сомнений не оставалось: борт лодки «прошили» пулеметные очереди. Пока катер приплывет на помощь, посудина пойдет ко дну, а вместе с ней ящики с деньгами и все, кто в ней находится.

— Проклятье! — выкрикнул в сердцах Василий и в ярости погрозил кулаком берегу. — Надо что-то делать!

— Садись за весла и греби в сторону катера! — Альбина вышла из себя, но умудрилась найти какую-то старую, с помятыми боками железную чашку. — Я буду вычерпывать воду!

Василий принялся яростно грести. Вода закипела под веслами, но лодка сделалась тяжелой и неуправляемой. Она замерла посреди реки и не двигалась ни взад, ни вперед, несмотря на затрачиваемые усилия.

Женщина как заведенная вычерпывала воду, но результатов ее труда не было видно. Отшвырнув бесполезную чашку, женщина закрыла лицо ладонями и зарыдала.