еще «из своея державы из каргопольских пределов, из Чарондские округи, дал на Устюжну ратных людей со всяким ратным оружием сто человек». Сверх того он послал устюжанам писание, «как с нечестивыми братися». Для всего Поморья и северных частей Замосковья Скопин был представителем государственной власти и военным руководителем с высшими полномочиями. Его «писания» имели силу указов, которым повиновались не только городские миры, но и государевы воеводы по городам. По его «отпискам» местные власти собирали ратных людей и готовы были отпустить их «в сход, где велит быти государев боярин и воевода князь М. В. Шуйский». Для руководства военными действиями против воров на Севере Скопин прислал на Вологду зимой 1608/09 года воевод своих Гр. Н. Бороздина и Никиту Васильевича Вышеславцева с отрядом, «со многою силою». В то же время и в Новгороде сосредоточивал он необходимые для похода к Москве боевые силы. О присутствии у него ратников из Чаронды только что было упомянуто. К Новгороду собрались идти, по летописи, «уездные люди» новгородцы с Тихвина с воеводой Степаном Горихвостовым, всего человек до тысячи. В заонежских погостах также образовался отряд с воеводой Евсевьем Резановым и пошел к Новгороду. По официальным документам видно, что со Скопиным в Новгороде сидели зиму 1608/09 года не только те дворяне, с которыми он пришел в Новгород, но и «дворяне ж и дети боярские, новгородские помещики и всякие люди», между прочим, даже «вольные казаки» станицы Семейки Митрофанова и приказа Тимофея Шарова. Таким образом, при Скопине собиралась и русская рать, численность которой, впрочем, не была велика. По грамоте Скопина, перехваченной Сапегой, при Скопине было весной 1609 года 1200 русских ратных людей; по другим известиям, Скопин повел из Новгорода к Москве до 3000 русского войска[141].

Раз мы укрепимся в мысли, что между Скопиным, сидевшим в новгородской осаде, и городами Поморья и северного Замосковья существовала прямая связь, движение этих городов против тушинской власти получит в наших глазах полное и правильное освещение. Поворот в настроении этих городов в пользу Шуйского совершился, правда, ранее, чем Скопин, справившись с опасностью измены в Новгороде, начал устройство своей рати для похода к Москве и вошел в сношения с Поморьем. «Первые люди» на помощь царю Василию были собраны в Поморье в октябре 1608 года, в то время, когда там еще не было верных известий о Скопине и даже не ходил еще баснословный, хотя и ободряющий слух, что Скопин «пришел со многими людьми к Москве» и «Тушино погромил». Но уже в ноябре 1608 года в сношениях между городами стало упоминаться имя Скопина; в декабре (если не в конце ноября) появились и подлинные его послания к северным городам; в декабре же, именно 14-го числа, из Вологды уже пошли в Новгород к Скопину «посыльщики» для вестей, а в начале 1609 года, тотчас после бегства Кернозицкого из-под Новгорода, Скопин отправляет в Вологду своих воевод Бороздина и Вышеславцева, которые поспевают туда к 9 февраля. Таким образом, Скопин делает Вологду как бы центральным пунктом военных операций на Севере. В то же самое время и царь Василий из Москвы пишет в Вологду такую грамоту, которая обращает этот город в административный центр всего Поморья. Он приказывает вологодским воеводам отписать во все поморские места «от себя» то, что уже писано было туда от царя, чтобы поморские города «о всяких наших делех с вами (то есть с Вологдой) ссылались и про всякие б вести они от себя к вам писали». Через Вологду и сам царь Василий намерен был ссылаться с Поморьем: свою грамоту в Каргополь он велел «отдать на Вологде», возложив на вологодских воевод дальнейшую доставку ее по назначению. Неделю спустя после приведенного обращения к вологодским властям царь Василий отправляет на Вологду же ратных голов для того, чтобы руководить военными действиями не только на Вологде, но и вообще на Севере. Таким образом, не одна земская самодеятельность вносила правильную организацию во взаимные отношения северных городов и в их действия против Тушина. Правительство Шуйского со своей стороны не уставало возбуждать Поморье и даже пыталось руководить его движением, указывая городам сборные пункты, присылая им в эти пункты воевод и голов, намечая места, куда следовало направить отряды, и рекомендуя, в случае военного успеха, стягивать все силы верных Москве городов к Ярославлю[142].

Как царь Василий, так и князь Михаил Скопин одинаково предоставляли первенство среди северных городов Вологде. Это вполне понятно. К Вологде сходились все дороги, шедшие с севера государства в его центр, то есть из Поморья к Москве. Владея Вологдой, можно было распоряжаться на важнейших путях торговых и стратегических, можно было направиться в любую поморскую область. Будучи узловым пунктом северных путей, Вологда в то же время была и богатым торговым складом. Зима 1608/09 года в торговой жизни Вологды имела, кстати сказать, особое значение. Весь иностранный привоз навигации 1608 года с окончанием торга и выгрузки в устья Северной Двины был направлен по обычаю к Москве, но по военным обстоятельствам застрял в Вологде. Тушинское вторжение в северные замосковные города закрыло ему дорогу в Москву, так что осенью 1608 года торговые иностранцы не поехали южнее Вологды, и в Ярославль всего лишь «один немчин приехал без товаров». Вместе с иностранными купцами на Вологде остались и «все лучшие люди московские гости», которые выехали из Москвы на Север для своих и государевых дел. С ними были их «великие товары» и «государева казна», состоявшая не только в деньгах, но и в мехах. На Вологде, словом, сосредоточилось все то, что Москва получала ежегодно с Севера по первому зимнему пути. Одно это побуждало обе воевавших стороны особенно дорожить Вологдой, и город поэтому приобретал исключительную важность. Еще не взяв Вологды, тушинцы уже обсуждали способы охранить ее товары от беспорядочного грабежа ратных людей; когда же Вологда присягнула Вору, туда явился из Тушина дьяк и хотел, по сообщению И. Массы, запечатать купеческие товары с тем, чтобы их конфисковать; однако владельцы товаров не допустили этого. Узнав, какой тяжестью для населения будет тушинская власть, вологжане обратились к царю Василию, и тот немедля постарался устроить в Вологде соответствующие обстановке формы самоуправления и привести Вологду в связь с Новгородом. Он предписывал вологодским воеводам привлечь к делу обороны Вологды находившихся в городе гостей и иноземцев; от них выборные люди должны были участвовать в руководстве военными действиями «с головами и с ратными людьми в думе заодин». По словам же Массы, царь Василий предписывал, чтобы воевода на Вологде выбрал