Приехал Семен Михайлович утренним поездом, дав накануне телеграмму: «Почетный караул прошу не выставлять». Начальник костромского гарнизона, наш комдив, генерал Симонов решил для встречи Маршала Советского Союза выставить своеобразный офицерский «караул» из одних полковников. Только в управлении дивизии нас набралось 7 полковников, да еще 2 командира полка, среди которых – Герой Советского Союза полковник Юдин. Так что вместе с генералом-комдивом нас на вокзале оказалась группа из 10 одетых в парадную форму, достаточно рослых военных. Да еще руководители обкома, горкома и исполкомов примерно в таком же количестве прибыли на вокзал. Так что и без почетного караула встречающих набралось.

Платформы на уровне пола вагона тогда на перроне в Костроме не было, и маршал, несмотря на свой уже довольно солидный возраст, проворно спустился из вагона по ступенькам. Несколько удивившись такой многочисленной группе, выстроившейся напротив вагона, в ответ на приветственные речи генерала и секретаря обкома, заметил: «Ну и перехитрил ты меня, генерал!» Проходя вдоль «полковнического» строя и пожимая каждому руку, говорил какие-то добрые слова, вроде «Успехов Вам в службе!». Когда очередь дошла до меня, он, сказав примерно те же слова и отходя к другому офицеру, вдруг снова повернулся ко мне и, прищурив свои добрые, под густыми бровями глаза, как бы про себя, сказал: «А с тобой, молодой полковник, я кажется, где-то встречался раньше». Я был поражен! Ведь с той лейпцигской встречи прошло больше десятка лет! Но успел выпалить: «Так точно, в Лейпциге, товарищ Маршал Советского Союза!» Семен Михайлович улыбнулся в свои знаменитые, ставшие еще более пышными, чем тогда, усы, и пошел дальше, вдоль нашего строя и к группе гражданских представителей местной власти.

Открытие конференции состоялось в тот же день, в 12 часов в областном театре имени А.Н. Островского. Мы все уже собрались, и буквально за одну минуту до открытия в зал вошел маршал Буденный в сопровождении секретаря обкома КПСС Лещева и других руководителей области. Уселись за длинным столом на сцене все, кому там надлежало быть. Я оказался недалеко от маршала, который, увидев меня, приветливо кивнул и так же, как на вокзале, улыбнулся, но ничего не сказал. Я бы все равно ничего не услышал из-за бурных аплодисментов, которыми переполненный зал стоя встретил легендарного маршала. Когда, наконец, по просьбе самого Семена Михайловича зал утих и все, в том числе и президиум, уселись, и конференция начала работу, маршал через сидящего с ним рядом генерала Симонова передал мне, чтобы я подошел к нему в конце дня.

Но так случилось, что не суждено было продолжиться тогда нашим контактам. Я вдруг почувствовал все усиливающиеся боли в правой части живота и ощущение все разрастающегося жара во всем теле. Едва дождавшись перерыва, выходя из зала, подошел к своему комдиву, доложил ему о случившемся. Тот сказал мне, чтобы я взял его машину, стоящую около театра, и срочно ехал в медсанбат, а маршалу, если я к концу дня не вернусь, он доложит, как нужно.

А у меня, как определили медики, оказался гнойный аппендицит и буквально через час я уже лежал на операционном столе под ножом нашего хирурга, командира медсанбата майора Ашихмина.

Еще одна встреча с Семеном Михайловичем Буденным произошла на Всеармейском совещании военных автомобилистов в 1961 году, которое проводил генерал-полковник Смирнов Александр Тимофеевич, бывший тогда первым заместителем начальника ЦАВТУ (Центрального Автотракторного Управления) Министерства обороны СССР. Тогда я после того, как был признан по состоянию здоровья негодным к службе в ВДВ, занимал должность начальника автослужбы 38-й общевойсковой армии Прикарпатского военного округа и впервые был участником этого совещания.

Тогда служба наша, возглавляемая часто болеющим генералом Коровниковым, была не фаворитом в Вооруженных Силах, и совещание это А.Т. Смирнов, наверное, и организовал, чтобы изменить ситуацию. Может, именно поэтому в работе форума крупных организаторов нашей службы принимали участие Маршалы Советского Союза С.М. Буденный и И.Х. Баграмян, генералы армии А.С. Жадов и Д.Д. Лелюшенко. Я помню и эту, последнюю встречу с легендарным маршалом, хотя и очень кратковременную. Его известность и популярность были такими, что пробиться к нему во время перерывов, когда Семен Михайлович не сидел за столом президиума, было очень непросто. Позвольте здесь мне привести фрагмент из книги руководителя этого совещания генерал-полковника А.Т. Смирнова «50 лет в Автобронетанковой службе Министерства обороны»:

«Сбор проходил организованно. Выступали представители видов Вооруженных Сил, округов и флотов и высказывали деловые предложения по улучшению работы службы. Один из выступающих высказал мнение, что автомобиль сейчас обеспечивает маневр войск, как раньше обеспечивала его конница, что мы – автомобилисты – являемся преемниками и учениками славных конников. Зал разразился аплодисментами, а С.М. Буденный встал и несколько раз поклонился, и я увидел на его глазах несколько слезинок умиления и благодарности».

Хочу добавить к этому и то, что, кроме приведенного в книге, запомнилось мне. Выступающим был, по-моему, начальник автослужбы Северной Группы войск (Польша) полковник Золотов, и в заключение он попросил маршала, поскольку сейчас почти все «лошадиные силы» заключены в моторах автомобилей, взять под свое маршальское крыло нашу автомобильную службу. Конечно, это не могло не растрогать маршала, тем более что ему тогда уже было под 80 лет! А при нашей первой встрече в Лейпциге он был всего 60-летним, еще очень бодрым, крепким. Это уже в Костроме, когда Семену Михайловичу исполнилось 75, он показался уже очень пожилым, хотя и довольно крепким. А здесь уже давали о себе знать и возраст, и пережитое.

Так вот, во время перерывов каждому хотелось хоть прикоснуться к этому любимому всем народом нашим человеку, и каждому, кто протискивался к нему, он пожимал руку и говорил какие-то слова. Когда и мне удалось оказаться напротив маршала, он, прищурив свои добрые глаза и протягивая для пожатия руку, вдруг сказал: «Ну, как, полковник, здоровье? Без аппендикса-то легче?» Мое удивление, наверное, было таким неподдельным, что Семен Михайлович, широко улыбаясь в совсем уже побелевшие, но такие же, как всегда, пышные усы, добавил: «Многое еще помню, хоть и постарел!»

Меня тут же оттеснили другие, желающие пообщаться с маршалом, а я долго еще не мог прийти в состояние душевного равновесия и от самой встречи, и от потрясающей памяти такого пожилого, по моим тогдашним меркам, человека.

Памятных встреч у меня за всю мою 40-летнюю армейскую службу было немало, но я расскажу лишь о касающихся очень известных людей. И одна из таких встреч – с Маршалом Победы Георгием Константиновичем Жуковым.

Воочию я увидел Маршала Победы, когда он приезжал в Лейпциг на охоту на оленей. Я тогда еще был заместителем командира батальона охраны, и мне было поручено организовать охрану охотничьего участка, где находилось место стоянки машин Жукова и сопровождавших его лиц. Видел я маршала близко, метров с 10–15. Он оказался вовсе не великаном, как я его себе представлял, а среднего роста, крепким, кряжистым, плотным и, вместе с тем, довольно подвижным. Одет он был не в маршальскую форму, а в кожаную куртку, брюки и, кажется, в армейские сапоги. На голове – необычайной формы, тоже кожаная то ли кепка, то ли какая-то не форменная фуражка с козырьком, похожая на картуз. Сам процесс охоты, загона и отстрела зверя проходил не на наших глазах, а невдалеке от места, где стоял автомобиль. Мы только слышали несколько выстрелов.