Рукоцкий посмотрел большими глазами – и развел руками, показывая, что есть вещи…

Вот есть такие вещи…

Вот есть…

– Ваша дама… уехала?

– Ида? Вчера заходила попрощаться, – кивнул Стас.

Да, заходила.

Под ручку с Константином. Пришла, поцеловала в щеку, словно брата, улыбнулась, поблагодарила. И за науку, и за помощь, и за все остальное.

Стас отпускал ее с грустью.

Чудесная девушка все же. Просто он-то для семьи не создан, вот и все дела. И правильно он сделал в свое время… симпатичных медсестричек на его век хватит.

– Понятно… жаль, ко мне не зашла.

– А что случилось-то?

– Да почти ничего. – Жом Рукоцкий развел руками – и протянул Станиславу письмо.

Почерк Иды.

«Дорогой мой друг!

Когда жом Рукоцкий передаст вам это письмо, меня уже не будет в Герцогствах.

Так и лучше.

Я считаю, что вы заслуживаете более серьезной благодарности, чем простое «спасибо».

Жом Рукоцкий – прекрасный администратор, а вы замечательный врач. Советую и впредь не разбивать этот тандем.

Всего вам самого лучшего, Станислав.

Будьте счастливы.

Ида».

– Не понял?

– А ты вот это просмотри! – Рукоцкий впихнул Стасу в руки несколько бумаг и отошел в сторонку.

Стас послушно принялся проглядывать.

Купчая.

Бумаги на банковский счет.

Еще кое-что…

Владельцем вот этой конкретной клиники теперь числились он – и жом Рукоцкий. Вдвоем.

А на счете в банке была более чем приличная сумма. Даже если они будут принимать больных исключительно бесплатно, этого на сто лет вперед хватит.

– Не понял? – повторно помотал головой Станислав.

– А чего тут непонятного? Клиника – наша. Мы совладельцы.

– Но… но как?! Кто?!

Тадеуш покачал головой. А потом разъяснил Стасу, словно маленькому:

– Ты бумаги-то читал, доктор?

– Да. А…

– А на подпись внимание обратил?

– Ну… Зинаида Петровна Воронова.

– Понятно. Не сообразил, – подвел итог Рукоцкий. – Чудушко безмозглое, медицинское, на троне Русины с недавних пор сидит Анна. Петровна. Воронова.

– А…

– А вот – портрет. И Анны, и ее семьи, никого не узнаешь?

Конечно, газеты – это так. Это гадость жуткая. Но узнать Иду все равно было можно. Только там она совсем молоденькая и со светлыми волосами…

– Это… это… – заело Станислава.

– Это Зинаида Петровна Воронова. Великая княжна Русины, – кивнул жом Рукоцкий. – И она у тебя чуть не год под началом работала.

Стас как стоял, так и сел посреди коридора. И сидел, пока его поднимали, тащили, ругались, дубовиком отпаивали…

Великая.

Княжна.

Вот… вот как такое бывает-то?! Как в это поверить?

Молча. Как оказалось – в жизни бывает и не такое.

А жом Рукоцкий тащил его и думал, что дома две дочери подрастают, а ведь когда клиника в одних руках, оно куда как лучше, и мужчина доктор неплохой, такой в семье пригодится, а что симпатичных девушек любит – кто их не любит?

Сыграть в свой карман он не решится, не так уж и далеко Русина, чтобы Станислав правды не нашел, а вот прибрать его в свою семью – это можно.

Это нужно.

И надо же, как бывает во времена перемен?

Забегая вперед: Иду он больше никогда не видел. Нечего ей было делать в Герцогствах. А вот деньги иногда на счет клиники приходили.

Станислав тоже Иду больше никогда не видел. И в Русину не ездил.

Женился, завел детей. Вроде бы даже был счастлив. А что уж там у человека в душе?

Душа – по другому ведомству. И с бухгалтерией не согласуется.

Лионесс

– Она выиграла.

Глаза у ее величества Элоизы были пустые и тоскливые. И у ее сына – тоже.

– Она выиграла, – тихо повторил Корхен.

– Короновалась, села на трон, вышла замуж, – перечислила ее величество. И не удержалась, сорвалась: – СУКА!!!

– Матушка, – Корхен был образцом почтительного сына, чему весьма способствовали переломы, – может, не стоит так-то…

Дама сверкнула глазами:

– Стоит, не стоит… ты не понимаешь?!

Корхен понимал.

Интрига была построена великолепно.

Если бы все удалось, если бы Русина действительно попала в руки освобожденцев, они бы на долгие года получили свободу рук на континенте. Развлекайся – не хочу!

Опять же, от Русины можно было оторвать вкусные кусочки…

Освобожденцам много времени потребовалось бы, чтобы освоиться, чтобы набрать авторитет… а сейчас что?

Анна села на трон. И бразды правления она из рук не выпустит. Не стоит даже сомневаться – все сделает. Чего не умеет, тому научится. А еще в глазах всего мира ее династия… Михеевы-Вороновы? Да и плевать, она могла любую фамилию взять, главное, что династия не прерывается. Как была – так и осталась.

А что там было внутри Русины?

Кому какая разница? В доме у аристократа может происходить все, что желается аристократу. И никто не вправе туда заглядывать. Так-то.

Деньги придется вернуть.

Русину придется поддерживать.

Натравить на нее Борхум? Или Чилиан?

Лучше пока об этом не думать. И вообще дышать через раз. Потому как Дрейл прислал паническое письмо…

Все Анна знает.

И Вэлрайо у нее под надежной охраной.

А о дружбе с Лионессом, которую так практиковал Петер, доверяя приятелям все, вплоть до самой жизни, теперь и мечтать не стоит. Не убьют – уже спасибо.

Вот как тут не яриться? Как тут не рвать на клочья батистовый платочек? Когда девчонка, сопля, дрянь мелкая, изодрала на клочья все планы! Любимые, выстраданные, годами выношенные…

– Что мы можем сделать?

Элоиза качнула головой:

– Пока – ничего.

– Пока? – уловил его высочество.

– Да. Пока – да.

– Матушка, а потом?

Элоиза сверкнула глазами:

– А потом, дорогой сынок, будет потом. Через год-два, не спеша, попробуем поиграть. Многие откровения прокисают со временем, иные дорожки закрываются, да и люди смертны…