же старались всячески снизить издержки на оплату труда, а также обеспечение комфорта и безопасности трудящихся... и немало в том преуспели.

Однако дети гор (в силу плохой репутации и незаконности своего бизнеса) не имели возможности зазывать к себе работяг на общих основаниях. Решали они эту проблему очень просто: прикидываясь агентами легальных горнодобывающих компаний, набирали жаждущих трудоустройства безработных, заманивая их щедрыми обещаниями высокой зарплаты. Нищих и бродяг так вовсе — часто с молчаливого одобрения властей — уводили насильно. Ну а на месте, посвятив новоиспечённых рабов в истинное положение дел, приставляли к кайлу и тачке. Самые наглые «вербовщики», обычно промышляющие и разбоем, воровали даже вполне добропорядочных граждан, нападая на караваны или равнинные деревни.

В итоге после такого снижения издержек даже захудалый, бедный рудник мог приносить некоторую прибыль.

Насмотревшись на происходящее, передаю свой бинокль Акире. Та, изучив обстановку на руднике, как и я, заметила одну из сцен повседневной трагедии невольников. Один из рабов заступился за неудачно опрокинувшего тачку старика, после чего их обоих принялись лупить вдвое сильнее. И в отличие от меня, рыжая показала реакцию, ожидаемую нашим проводником.

— Ах вы! — пальцы девушки сжались на бинокле — Куроме, мы должны это остановить!

— Чуть позже, — отвечаю я, нисколько не удивившись подобной вспышке от, в общем-то, повидавшей крови и грязи убийцы. Всё-таки после встречи с Сюрой наша медик стала куда ярче реагировать на случаи издевательств, вероятно, примеряя их на себя.

(Впоследствии дошло до того, что несколько раз Акира влезала в сторонние конфликты, выступая против всяких любителей упиваться своей силой и властью, вроде пользующихся служебным положением стражников, чинуш или слишком наглых уличных хулиганов. Мне же оставалось надеяться, что эта тяга не выльется в нечто большее, по мере сил направляя действия подруги в более конструктивное русло. Нашему миру достаточно и одной «рыжей справедливости» — той, которая служит в столичной полиции и любит скармливать негодяев и «негодяев» своему квазиживому тейгу).

— Командир, ты решила мирно переговорить с местными горцами? — спросил Ямато, положивший на плечо свою палицу.

— Да. Я люблю рабовладельцев ничуть не больше вашего, но почти не сомневаюсь: если логово наших разбойничьих друзей где-то здесь, то горцы имеют о нём сведения. Можно сразу действовать жёстко, но вы же знаете характер местных упрямцев: оскорбятся и станут упираться до последнего. А после, когда мы так или иначе вырвем у старейшин нужную информацию — попытаются подгадить. Придётся превентивно зачищать деревню. Что, учитывая возможную реакцию других племён на такое самоуправство в «их» горах, нежелательно.

Зиг сплюнул под ноги, тихо выругавшись и пробурчав что-то о том, что нечестивые духи давно ждут у себя этих проклятых порождений ядовитых змей и вонючих шакалов, а также их женщин и малолетних отродий, которые неизбежно вырастут такими же, как их отцы, оскверняющие самим своим существованием вечные горы. А другие племена только скажут спасибо за уничтожение рассадника всех возможных и даже невозможных пороков.

Эмпатия подсказывала, что проводник нагло лгал. Безусловно, лично он только обрадуется и скажет спасибо за уничтожение кровников своего (уже несуществующего) племени, но в то же время он не сомневался в негативной реакции других племён. Особенно союзных местным владельцам рабов-рудокопов.

С проводником всё понятно: друзья врагов — тоже враги, пусть и они убьются об имперских карателей. Но вот нам такой расклад совершенно не нужен: местные, почуяв угрозу, способны объединиться, после чего воевать придётся уже со всем хребтом — даже с теми, кто могли стать нашими активными союзниками. Или хотя бы уверенными нейтралами. Как ни крути, а мы, в отличие от бандитов и покровительствующих им Ван, — чужаки в этих горах. И никакой поддержки среди местных жителей не имеем.

А она нужна. Ведь в ином случае можно вместо наглых бандитов получить мстительных горцев, которые станут терроризировать тракт с кратно большим ожесточением, чем сейчас, и от которых заметно сложнее избавиться. Вот и приходится проявлять терпимость и использовать дипломатию там, где в иной ситуации на все вопросы могли ответить мёртвые.

Политика!

— Нам не обязательно расправляться со всей деревней… — начала было рыжая, но резко замолчала.

Вряд ли сокомандница, как я, вспомнила о политике; вероятнее, задумалась над трудностями, что неизбежно последуют при попытках сохранить жизни нонкомбатантов из уничтоженного племени. Акира не любила резать беззащитных. Но устранить боеспособных мужчин племени — означало обречь «помилованных» членов их семей, лишённых защитников и кормильцев, на незавидную участь. В итоге жажда справедливости, разгоревшаяся в сердце рыжей, схлестнулась с жалостью к невинным и беспомощным детям. Всё же наши союзники из центральных провинций ещё не успели подтянуться к горным трактам, пока занимаясь улаживанием возможных проблем с главами крепостей и гарнизонов, которые могли бы ударить в спину «обнаглевшим беспредельщикам из Центра», нагло вломившимся на подведомственные земли.

Есть ещё люди наместника, но эти по большей части занимались тем, что всячески искушали и соблазняли местную оппозицию роду Ван — если не открыто напасть на род-гегемон, то хотя бы заблокировать часть его сил в случае возможного конфликта. Соответственно, поручить конвоирование остатков горского племени нам некому, а самим заниматься — нет времени.

— Но ведь нужно что-то делать! — наконец воскликнула она, не придя ни к каким определённым выводам.

— Очень нужно, — серьёзно покивал Кей, — применить эту отличную затею в Столице! — закончил он, широко ухмыляясь.

Парню тактика горцев (и в некоторой степени потворствующих данной ситуации Ван), очевидно, понравилась. Ведь благодаря ей в городах, прилегающих к восточному (для жителей востока — Западному) хребту, столь редко встречаются попрошайки, воришки или подозрительные нищие бродяги.

Один сброд очищает города от другого — что может быть лучше?

Понимания со стороны других членов группы задумка шутника, впрочем, не снискала: Бэйб неодобрительно качнул головой, Ямато поддержал его позицию коротким «плохая идея», а Акира и вовсе стукнула разошедшегося прожектёра. Мне концепция использования простаивающего трудового ресурса пусть и нравилась… но отдавать «тунеядцев»