качествами и прекрасной физической подготовкой. Отбирают только тех, кто особо отличился на военной или гражданской службе (в полиции, армии и т. д.). Среди них есть настоящие герои. Например, уже упоминавшийся Светловолосый Сэм. Его настоящее имя известно только следователю из кантона Тессен, который хранит всю связанную с этим агентом документацию в запечатанном конверте в сейфе Дворца Правосудия в Беллинцоне. Рискуя жизнью, Сэм ведет переговоры с Хаси Мирзой в самом логове его банды, на одиноко расположенной вилле под Стамбулом. Следующая их встреча происходит в подвале одного из банков Цюриха, где Сэм показывает опытному и подозрительному Мирзе хранящиеся там три миллиона долларов, которые тот получит после доставки морфия-сырца. Все еще испытывающий сомнения матерый преступник требует показать ему лабораторию "банды" Сэма. ДЕА быстро оборудует такую лабораторию в кантоне Тессен. Ее осмотр рассеивает последние подозрения Мирзы[59].

Еще один пример: безымянный агент ДЕА внедряется в мексиканскую организацию Рафаэля Каро Квинтеро и Эрнесто Фонсека Карильо. Его разоблачают. Подвергнутый пыткам телохранителями "крестных отцов", он умирает, так и не выдав других агентов, работавших вместе с ним. Впоследствии главари этой преступной организации и их телохранители-убийцы предстанут перед судом и будут осуждены.

Питер Низе, работающий в ДЕА восемнадцать лет, — отставной офицер морской пехоты и ветеран вьетнамской войны. Он блестяще зарекомендовал себя в южной Флориде, где, будучи руководителем бюро ДЕА в Форт-Лодердейле, разгромил с оружием в руках кубинскую, панамскую и колумбийскую группировки наркомафии. Сын ирландки и нью-йоркского пожарного немецкого происхождения, умный, общительный и обладающий чувством юмора светловолосый великан, Питер Низе с изумлением открыл для себя гельветические джунгли. В отличие от других сотрудников этого ведомства, резиденты ДЕА обычно не засекречены, поскольку они должны поддерживать контакт с местными властями. Низе официально занимает пост советника посольства США в Берне. Иногда его будят посреди ночи: звонят резиденты ДЕА из Боготы, Стамбула или Бейрута. Тогда он бежит к своему зеленому скоростному "БМВ", садится за руль и мчится в Цюрих или Женеву, чтобы совместно со швейцарской полицией организовать "встречу" в аэропорту очередного посыльного наркомафии. Я однажды спросил его, часто ли такие поездки бывают успешными. "Иногда", — дипломатично ответил Низе. Читатель уже знает, чем вызваны трудности с арестом деятелей наркомафии на швейцарской территории. Низе удивляет вся организация борьбы с "торговцами смертью" в Швейцарии — и особенно тот факт, что в обоих международных аэропортах страны — цюрихском Клотене и женевском Куэнтрене — крупнейшие банки имеют бюро обмена валюты прямо в зале ожидания и в помещениях для транзитных пассажиров. Это позволяет торговцам наркотиками производить любые денежные операции, не проходя таможенный и полицейский контроль. Если этих "торговцев смертью" когда-нибудь привлекут к уголовной ответственности в Соединенных Штатах или в другой стране, доказать, что они находились транзитом в Швейцарии, будет практически невозможно.

Пользуюсь случаем, чтобы выразить Питеру Низе искреннюю благодарность за его откровенность и ценные консультации.

В августе 1986 года цюрихская полиция получает от итальянской прокуратуры материалы, в которых детально описываются организационная структура и деятельность турецкой наркомафии в восточной Швейцарии. Едва ли не на каждой странице встречаются фамилии Мохаммеда Шакарчи и вице-президента компании "Шакарчи Трейдинг СА" Ганса Коппа. Что же делает не в меру исполнительный полицейский, которому поручен анализ этой информации? Преисполненный глубочайшего почтения к мужу федерального министра юстиции, он просто-напросто вымарывает из текста фамилию "Копп", прежде чем передать этот взрывоопасный документ местной прокуратуре. Каковая, впрочем, положит его под сукно…

Через некоторое время итальянская полиция предлагает своим цюрихским коллегам сотрудничество с целью разоблачения турецкого "торговца смертью" Парлака. Естественно, ее предложение не принимается. Не удовлетворившись этим отказом, один из цюрихских полицейских чинов даже наложит на досье Парлака следующую резолюцию: "В слежке нет необходимости".

Обращенные к швейцарским правоохранительным органам предложения сотрудничать в раскрытии преступлений турецких или ливанских "крестных отцов" чреваты смертельным риском. В 1983 году следователь из Палермо Рокко Киничи обращается к цюрихской полиции с просьбой оказать содействие в расследовании дела о поставках героина сицилийской мафии. Прокуратура Цюриха находит представленные следователем факты "слишком расплывчатыми" и в содействии отказывает. Однако вскрытые Рокко Киничи факты не всем представляются "слишком расплывчатыми": через шесть месяцев после его обращения к цюрихским коллегам неосторожного следователя убивают. Его прах ныне покоится на кладбище в Палермо. "Тагесанцайгер", крупнейшая газета Швейцарии, стыдливо квалифицирует происшедшее как "сбой в работе цюрихской полиции"[60].

Цюрих, один из древнейших и красивейших городов Европы, расположен на берегах озера, которое питают чистые воды альпийских ледников. В центре этого города, обсаженное платанами и украшенное цветочными клумбами, находится зловещее место: Платцшпитц. Это настоящее царство смерти. Платцшпитц обладает чем-то вроде экстерриториальности. Вы не увидите тут ни одного полицейского. Под деревьями, среди цветов, сотни взрослых, подростков и иногда даже детей покупают свою ежедневную дозу героина, "крэка" или ЛСД, впрыскивают этот яд себе в вену, галлюцинируют, страдают, а подчас и уходят из жизни. Среди этой агонизирующей публики ходят добровольцы из различных благотворительных организаций, работники Службы социального обеспечения, пасторы. Время от времени раздается вой сирены "скорой помощи": приехали за очередной жертвой… Все кругом усеяно использованными шприцами. Один раз в день выкрашенные в оранжевый цвет машины муниципальной дорожной службы смывают струями воды накопившийся на Платцшпитц мусор.

Это злосчастное место, где зеваки ежедневно могут созерцать ужасный спектакль опустившихся, отчаявшихся, убивающих себя молодых людей, расположено в каких-нибудь нескольких сотнях метров от помпезных фасадов финансовых храмов, в которых отмываются миллиарды долларов, нажитых на торговле наркотиками.

Журнал "Нувель обсерватер" и газета "Либерасьон" посвятили этому удивительному соседству подробные репортажи. 6 мая 1989 года пятая программа французского телевидения также посвящает одну из своих передач Платцшпитцу. В субботу 17 июня 1989 года первая программа французского телевидения — ТФ-1 — выпускает в эфир волнующий репортаж под названием "Швейцарский связной". Ни один из "эмиров", действующих по соседству с Платцшпитц, не подаст на журналистов в суд.

Но вернемся к теме падения дома Коппов. С марта по сентябрь 1989 года назначенный правительством следователь по особо важным делам допрашивает Элизабет Копп. Следователя зовут Вальтер Кёферли. В журналистских кругах ему дали примечательное прозвище "господин Прекращение дела". Вряд ли в Швейцарии найдется следователь с более спорной репутацией. Правительство назначает его невзирая на протесты парламента и большей части прокуроров и судей.

21 сентября 1989 года: