Все с нетерпением ждали продолжения полета.Молодая мать утешала плачущего ребенка. Халефи из-за него не могсосредоточиться и спрятал книгу. Курт Леве вдруг обнаружил, что у него большенет сигарет.

Репродукторы извещали о прибытии и вылетедругих самолетов. Казалось, только о них забыли. Наконец им разрешили вернутьсяна борт «боинга». Автобус привез их к трапу. Все опять сели на свои места, иЛеве заметил, что нет ни одного нового пассажира. Но когда все расселись,подошел второй автобус, и на борт поднялись новички. Леве встревожился. Наделочки, которые, по его мнению, придавали ему интеллектуальный вид. Две девушкипрошли мимо него и заняли свои места. По тому, как они смотрели друг на друга ипредупредительно друг к другу прикасались, можно было предположить, что этолесбиянки.

Два молодых человека заняли места неподалеку.Загорелые. Спортивного вида. Леве навострил уши и слышал обрывки их разговора.Говорили по-английски. Похоже, разговор шел о работе в строительной фирме вАфрике. Об этих можно было не беспокоиться. Потом он прислушался внимательнее.Какое-то шестое чувство подсказывало ему: за ними стоило последить. Полноватыймужчина сел с ним в одном ряду. Если бы он никогда прежде не видел известногоанархиста, все равно догадался бы, что новый пассажир – анархист. Характерныечерты лица выдавали в нем жителя Балкан. Человек улыбнулся ему, когда садился,и Курт Леве вроде обрадовался.

– Вы, наверное, господин Ласт? – произнес он.– Господин Ласт из Бремена…

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Сожалею, но вы ошиблись, – бегло ответил онпо-немецки. – Меня зовут Антонеску, я из Бухареста.

– Тогда извините, – продолжил Леве. – Вы оченьна Ласта похожи. Удивительное сходство! К тому же ваш немецкий… Вы, вероятно,профессор университета? Германист?

– Ни в коем случае. – Мужчина рассмеялся. – Яработаю с румынской торговой делегацией. Мы должны бегло владеть иностраннымиязыками: что поделать, ни один торговый партнер не желает учить румынский…

Леве участливо улыбнулся, стараясь разглядетькаждого нового пассажира. Даже если рядом с ним Милос, у него должны бытьсообщники.

В проходе появились трое высоких молодыхлюдей. По виду студенты. Бледные. Белокурые. С холодными голубыми глазами.Возможно, шведы.

Стюардессы объяснили вновь прибывшимназначение кислородных масок и спасательных жилетов.

Полет в Ибари был продолжен.

– Что это у тебя в этом удивительном чемодане,красавица? – спросил Родди Мак-Эвен, шотландский средний нападающий, Сандру.

– Саксофон, – ответила она.

Леве вздрогнул: футляр для музыкальныхинструментов может служить для транспортировки оружия. Возможно ли, чтобы этахрупкая девушка имела отношение к террористам? Когда Сандра доставала ящик изсетки, Леве ухватился за спинку кресла.

– Сыграй нам что-нибудь! – воскликнулМак-Эвен.

– Не здесь, – ответила Сандра, – Когда яполучу в Ибари ангажемент…

– Извините…

Сандра посмотрела на коренастого мужчину,глаза которого скрывали затемненные очки. Правую руку он прятал в пиджаке, анастороженный взгляд плохо сочетался с вежливой улыбкой.

– Я слышал, вы играете на саксофоне? – спросилЛеве. – Можно мне посмотреть ваш инструмент?..

– Это совершенно обычный инструмент, –заметила Сандра.

– Пожалуйста, прошу вас, – его тон был теперьжестче.

– Что вы себе позволяете? – вмешался Дональд.

– Не волнуйся, милый, – успокоила его Сандра.– Теперь вы довольны? – спросила она, открыв ящик и поднеся его под нос Леве.

Он с видом знатока вгляделся и одобрительнокивнул.

– Где ты раздобыла этот инструмент? – спросилМак-Эвен.

– Это долгая история, – ответила Сандра.

Она не хотела рассказывать о том дне, когдапошла к Рексу домой и удостоверилась, что он скрылся из города. Ведь ей тогдапоказалось, что мир рушится.

Она познакомилась с Рексом в супермаркете.Спросил, не скажет ли она ему, где кофе. Сандра подвела его к полке, помоглавыбрать, и вскоре они уже беседовали как старые друзья. Прощаясь, он не пыталсядоговориться с ней. Но через два дня она опять увидела его. Он вышел из старогоавтомобиля, который припарковал у двери дома миссис Макдональд. Рекс был рослым,в его облике было что-то от супермена. Когда она проходила мимо, он посмотрелна нее и поздоровался. Сандра так смутилась, что едва смогла ответить на егоприветствие. Он рассказал ей, что живет у миссис Макдональд, что часторазъезжает по разным городам, и вдруг пригласил ее – как в кино! – на чашкукофе. Когда он ей рассказывал об удивительном блеске Лондона, о пестроте ивеличии Нью-Йорка, она не могла отвести от него взгляда.

По дороге в школу она иногда навещала его, ион, казалось, каждый раз был этому рад. Ей это льстило: такой значительныйчеловек! Потом она заходила к нему и по вечерам, за что получала выговоры отматери. Словно бы в отместку, как-то после тяжелой ссоры Сандра осталась у негона ночь.

Заливаясь слезами, она бросилась Рексу на шею.

– Дорогая, что случилось?

Она не могла отвечать. Всхлипывала и теснееприжималась к нему. Его руки были сильными и надежными. Да, они будут защищатьее от всякого, кто ее обидит.

– Я принесу тебе воды. Или что-нибудь болеекрепкое?

– Нет, уже все хорошо, – еле выговорила она.

Когда он принес воду, она уже успелаподкрасить губы и потом подробно рассказывала Рексу о ссоре с матерью. МиссисМитчелл сказала дочери, что она не слепая, а вечерние отлучки имеют только однупричину, которую она не одобряет. Пригрозила: если еще раз вечером дочь уйдет,то может домой не возвращаться.

– И все равно ты пришла?

– Даже черт мне не мог бы помешать!

Он поцеловал ее. Нет, не так, как прежде, аглубоко и страстно. Она знала, что сегодня ночью это произойдет. Он осторожноповел ее к кровати и медленно раздел. Разделся сам. Ее поразило, возбудило ииспугало обилие волос на его теле. Взгляд упал на топорщившиеся плавки, онапокраснела, и Рекс понял, что Сандра стесняется. Выключил свет и в темнотеприльнул к ней.