Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раз у меня была такая возможность, я сразу же отказался, и был не один такой — сёстры тоже решили поехать домой. Белов отвёз нас в имение и оставил на крыльце, а сам поехал на обед, сказав, что должен отсидеть там официальную часть, после чего вернётся. Мы же с девочками в полном молчании побрели к крыльцу. Открыв перед ними дверь, я увидел в парадной незнакомого человека. Очень странного, стоит сказать.
И странность его заключалась вовсе не в высоком цилиндре на голове, и мешковатом костюме, который почти полностью промок, а в какой-то надменной ухмылке и бегающих глазах. Если это юродивый, то мне придётся выгнать его отсюда. Конечно с Беловым было бы спокойнее, но если что, в доме ещё оставалась прислуга для подмоги, если я не справлюсь с этим сам.
— Дядя Алексей! — вдруг воскликнула Катя, и бросилась к нему в объятия, тем самым очень меня удивив.
— Здравствуйте, дорогие мои, — сказал он каким-то шелестящим голосом. — Простите, что не успел к церемонии. Мой самолёт задержали.
Он крепко обнял Катю, а затем и подошедшую Лизу. А потом взглянул на меня, ожидая той же тёплой реакции к своей персоне:
— Миша, разве ты не рад меня видеть?
— Здравствуйте, — произнёс я, оставаясь в стороне. — А вы собственно кто?
— После аварии врачи поставили ему амнезию, — сказала Елизавета. — Он ничего не помнит. И никого. Михаил, это наш двоюродный дядя Алексей.
— Даже так? — удивился мужчина. — Очень интересно. Давайте пройдём в дом и вы всё мне расскажете.
Слуги приготовили чаю и накрыли на стол. Девочки начали расспрашивать дядю о том, как там за океаном (судя по всему, родственник приехал из далёкой страны, в которой был в командировке). Но беседа почему-то не задалась. Как только Алексей Владимирович Скобелев узнал, что дворецкого нет дома, тут же сорвался с места, объяснив это тем, что торопится в уборную. Я в это сразу не поверил. Складывалось ощущение, что этот так называемый двоюродный дядя приехал сюда не ради того, чтобы скорбить по усопшему брату и его жене, а для чего-то другого. И мне очень было интересно, для чего.
Елизавета снова успокаивала чувствительную Катю, которая держала в руках фото родителей. Этим я и воспользовался, отправившись следом за родственником. Готов поспорить, лестница не заскрипела, когда он ушёл. Значит Скобелев до сих пор находится на первом этаже. Именно здесь располагалась комната родителей, которую я так и не посетил за всё время пребывания в имении Юсуповых. Если его не будет в уборной или на кухне, то нежданный гость найдётся только там. Других вариантов нет. Мне потребовалась минута, чтобы проверить комнаты и утвердиться в своих догадках. Чего это он тут вынюхивает, а?
Я прошёл по коридору и увидел слегка приоткрытую дверь, ведущую в комнату родителей. За ней отчётливо слышались звуки возни. Да, я здесь нахожусь всего лишь сутки, но не припомню такого, чтобы кто-то мог вот так просто хозяйничать в комнате покойников в день их похорон! Я тихо открыл дверь и зашёл внутрь. Комната родителей была поделена надвое высоким книжным шкафом, встроенным в стену. В одной части находилась спальня, а в другой кабинет, откуда и слышался шум. В своём чёрном мешковатом костюме с длинными руками, шарящими по столу, Скобелев был похож на паука. Он оказался так увлечён своим занятием, что не заметил, как я пришёл:
— Что вы здесь делаете? — спросил я стальным голосом.
К его чести, он даже не вздрогнул. Мужчина задвинул все шкафчики на место, и только после этого обернулся ко мне. Хитрая улыбка уже была натянута на его угловатое лицо. Я поймал его цепкий холодный взгляд, который словно гипнотизировал. На меня вдруг навалилась головная боль. Обмен взглядами проходил какие-то секунды, но я уверен, что заметил, как в конце мужчина напрягся, после чего моя мигрень отступила. Что же это было?
— А, это ты Миша? — как ни в чём не бывало, спросил он. — Твой отец обещал мне одну вещь, перед тем, как всё это случилось. Её-то я и ищу.
— И что это?
— Небольшой топаз круглой формы в оправе из серебра. Не видел такой где-нибудь? Он мне и нужен.
Я тут же вспомнил, что подобную вещь получил в больнице вместе со своими вещами. Чего мне только стоило, чтобы не показать ему это на своём лице.
— Не припомню такого, — соврал я, после чего произнёс. — Я думаю, вам нужно уйти.
Снова искусственная улыбка. Мужчина подошёл ко мне вплотную — он был выше меня на целую голову:
— Ты правда, так считаешь? — спросил Скобелев, больно сжав моё плечо своими костлявыми пальцами.
— И не только он, — послышался знакомый голос у меня за спиной.
Я обернулся и с облегчением увидел суровое лицо Белова, стоявшего на пороге:
— Представляешь Миш, сумку с документами забыл! Без прав ездил всё это время, — обратился он ко мне. — О, какие у нас гости! Здравствуйте, Алексей Владимирович. Что же вы не предупредили о своём визите? Я бы устроил вам тёплый приём…
При последнем слове дворецкий упёр кулак в ладонь и с хрустом сжал. А чего стоил его взгляд… Готов поклясться, радужки глаз Белова засветились пламенем!
— Ничего-ничего, Илья Андреевич! Я здесь проездом. Думал, дай заскочу, проведаю родню в столь грустный час. Но мне уже пора…
Прикрываясь мной, как щитом, притом, не показывая страха на своём лице, Скобелев вышел в коридор и потопал на выход ни с чем.
— Ещё увидимся, дорогие родственнички! — бросил он напоследок, а потом исчез в парадной.
Я был счастлив, что Белов явился вовремя, и даже был готов расцеловать от счастья этого сурового, но теперь такого свойского мне человека.
— Похоже, я никуда не поеду, — произнёс он сквозь зубы. — Помнишь, я говорил про тех людей, которым не буду рад в этом доме? Скобелев один из них.
— Он искал топаз моих родителей.
— Подлый стервятник! Его двоюродный брат погиб три дня назад, а он пришёл в день похорон обокрасть его дом, — выпалил дворецкий, после чего всё-таки взял себя в руки. — Ладно. Скажи, где сейчас амулет?
— У меня в комнате. Отдать его вам?
— Да. Я положу его в сейф. Это фамильная реликвия Юсуповых, и она не должна попасть не в те руки. Мы обязаны сохранить её. Хотя… — он задумался. — Если Скоболев проник в эту комнату, а она была закрыта на два замка, то ему не составит труда вскрыть и сейф. Лучше пусть амулет останется у тебя.
— Но, вы же сами сказали, что это фамильная ценность! — запротестовал я. — А вдруг я потеряю её?
Белов похлопал меня по плечу:
— Единственный, в ком я не сомневаюсь, так это ты. Тем более, топаз — наследие твоего отца, полученное им от деда, прадеда и ваших предков. Кому, как не тебе его хранить?
Вот блин свалилось на меня счастье! Теперь везде ходить с этой бижутерией…
— Как скажете, Илья Андреевич…
— Никому его не показывай, и всегда держи при себе. Хорошо?