Что-то знакомое. При других обстоятельствах совершенно безвредное, безобидное.

Оранжевый пластик. Круглая белая крышечка. Бумажная этикетка.

Бутылочка. Пузырек с лекарством. В сумочке Бетти. Само по себе – не такая уж невидаль.

Но она не хотела, чтобы я его видела. Не хотела, чтобы я знала о нем. А это меняет дело.

Сейчас не время и не место задавать вопросы. Но я сразу поняла, что это такое. У моей мамы в аптечке столько лекарств, что можно снять продолжение фильма «Долина кукол». Уж я-то прекрасно знаю, как выглядит лекарство, выдаваемое по рецепту. Могу зубами открыть крышечку, безопасную для детей. (Стоит ли говорить, что эту премудрость осваиваешь в первую очередь, очутившись в привилегированной школе Верхнего Ист-Сайда?)

Мама однажды уже пыталась подсадить Бетти на аддерол. Прошлой осенью, когда начались занятия. Но Бетти таблеток не пила, всегда говорила, что от них ей кажется, будто сердце стучит где-то в горле.

Но одно дело тогда, а другое – сейчас. Слишком многое изменилось для всех нас.

Может быть, и Бетти тоже меняется.

Она тронула меня за локоть, прервав размышления.

– Вот. – Она протянула телефон. – Звони шоферу. Едем отсюда.

АРЧИ

Мне было очень плохо у Реджи, и я обрадовался, когда Ронни предложила поехать к Поупу. Она хотела, чтобы мы отдохнули. Но дом Реджи оказался не тем местом, где можно отдохнуть. Лишнее напоминание обо всем, чего мы скоро лишимся. Мне хотелось провести свои последние дни с друзьями. Но потом я понял, что хочу провести их только с моими друзьями. А не с толпой сорвавшихся с цепи «Бульдогов».

Путь до «Чок-Лит» был недолгим. Мы с Вероникой даже не успели углубиться в пустую болтовню. Наше уютное молчание в последние дни стало не таким уютным, потому что над головами как дамоклов меч нависал арест. Но сегодня тишина была такая, как надо.

Вероника склонилась ко мне, опустила голову на плечо, взяла меня за руку.

– Знаешь, на этой вечеринке мы изо всех сил старались веселиться, – сказала она. – Но мне не нужна огромная толпа. Вот так гораздо лучше. – Она вздохнула.

Я поцеловал ее в макушку.

– Полностью согласен.

Вдруг машина резко дернулась. Взвизгнули тормоза. Вероника опрокинулась на меня.

– Что случилось? – Она привстала, откинула волосы с лица.

Шофер съехал к обочине и заглушил мотор.

– Прошу прощения, мисс Лодж. Какая-то молодая женщина внезапно вышла на дорогу – выскочила прямо под колеса. Мне кажется, это ваша одноклассница.

Вероника опустила тонированное окно. Перед машиной стояла Этель Маггс, сильно перепуганная и, кажется, немного не в себе. В лунном свете я разглядел темные круги у нее под глазами, словно она плохо спала.

– Этель! – окликнула Вероника, отстегнула ремень и высунулась в окно. – Что с тобой? Почему ты бродишь по дороге в кромешной тьме? Готовишься к съемкам в фильме ужасов? Напрасно.

Этель покачала головой, медленно выходя из транса.

– Что? – Она словно только сейчас впервые заметила нас. – А, Вероника! Привет. Я это… немного задумалась.

– Оно и видно. Будь осторожней. – Она поманила Этель. – Подвезти тебя? Куда ты идешь? Давай мы тебя подбросим.

– Нет, не надо, все хорошо, – отказалась Этель, и ее глаза испуганно блеснули. – Я должна была встретиться с Дилтоном. И Беном.

– Где? – Вероника обвела рукой безлюдную дорогу. – Поедем с нами к Поупу, перекусим.

– Спасибо, – ответила Этель. – Может, попозже. Со мной все хорошо, честное слово. Езжайте, ребята. Здесь не… – Она поглядела на небо, по ее лицу пробежали тени. – Тут небезопасно, понимаете? – Она понизила голос до хриплого шепота: – Он смотрит.

Вероника нахмурилась:

– Ну да, Этель, сто очков за умение нагнетать страх. Кто? Кто смотрит?

Этель вздрогнула.

– Да нет, никто. Напрасно я это сказала. Все хорошо. Просто… езжайте. Не выходите из дома. Я тоже пойду. Увидимся… – Она запнулась. – Увидимся в школе на следующей неделе.

Верно. На следующей неделе, после Дня труда, начнется школа. Там соберутся все. И я теоретически должен быть там. И всех увидеть.

Если меня не признают виновным.

Ронни колебалась.

– Ну ладно, – сказала она наконец. – Ты уже большая девочка. Но знаешь, если что-нибудь понадобится, напиши мне, хорошо? Мы за тобой приедем.

Этель вымученно улыбнулась – одними губами, не глазами.