Но сегодня утром жена, уходя в очередной раз из дома,забрала с собой самое ценное, точнее, то, чем она больше всего дорожила, –медного толстопузого китайского божка.

Этого божка она холила, лелеяла, тщательно протираласпециальной мягкой тряпочкой по пять раз на дню. Он стоял на самом видном месте– на тумбочке в спальне. Его подсунула жене ее лучшая подруга, Лена Известкина,крупный специалист по китайской системе фэн-шуй. Известкина утверждала, чтобожок приносит в дом достаток и благополучие.

Жена поверила в чудодейственные свойства пузатого китайца иникогда с ним не расставалась. Значит, раз она взяла его с собой – ее намерениядействительно серьезны.

Иннокентий этого божка не переносил, и поэтому, когда женауложила его в свою дорожную сумку, он испытал неизъяснимую радость.

Неизвестно, правда, чему он радовался больше – освобождениюот опротивевшего толстопузого божка или окончательному уходу жены. Во всякомслучае, и то и другое было замечательно.

Крутилло достал ключи из кармана и открыл дверь.

Это получилось у него не с первого раза, потому что насегодняшней выставке ??н несколько перебрал на радостях от обретенной свободы.Тем не менее он успешно справился с замком, ввалился в прихожую и плюхнул напол свой чемоданчик.

Чемоданчик издал какой-то странный звук.

В этом чемоданчике находилась большая ценность – добытое согромным трудом настоящее хозяйственное мыло.

Это мыло Иннокентий всеми доступными и недоступнымиспособами разыскивал на необъятных просторах бывшего Советского Союза.Разыскивали мыло и все его многочисленные знакомые. Крутилло уверил своихдрузей и знакомых, что у него аллергия на все современные моющие средства,шампуни и гели, и он может пользоваться только этими серо-коричневыми пахучимибрусками.

Все знакомые Иннокентия знали о его редкой потребности ипокупали мыло всюду, куда заносила их творческая судьба – в сельпо отдаленныхрайонов, в деревенских автолавках, в гарнизонных магазинах, на стойбищахоленеводов Крайнего Севера и в горных аулах.

Иннокентий думал, что никто из них не догадывался обистинной причине охоты за мылом.

Иннокентий Крутилло посылал мыло одной богатой американкенемолодого возраста, которая считала, что только благодаря такому мылу (онаназывала его ядровым) ей удается сохранить хорошие волосы, которыми этаамериканка очень дорожила.

Поскольку американка содержала крупный художественный салонв Сан-Франциско, а Иннокентий был связан с этим салоном постоянными деловымиконтактами, он всеми доступными средствами пытался угодить богатой даме.

И вот сегодня знакомый художник, вернувшийся из творческойпоездки по глухим, заброшенным деревням Тверской области, привез в дарИннокентию двадцать кусков замечательного доперестроечного хозяйственного мыла.

Американка будет довольна.

Иннокентий включил яркий светильник, изготовленный изсломанной оглобли и раскрашенного тележного колеса, и еще раз покосился начемоданчик с мылом.

Что-то с этим чемоданчиком было не так.

Утром, выходя из дому, Иннокентий взял старый, потертый кейс– не хотелось, чтобы новый дорогой портфель пропах вонючим ядровым мылом. Приярком свете старенький чемодан блестел потертыми боками и выдавал свойпреклонный возраст. А сейчас он казался новеньким, будто только из магазина. Даи цвет его несколько изменился…

Крутилло наклонился, поднял чемоданчик…

Он явно был чересчур тяжел.

Двадцать кусков мыла не весят так много…

Ну вот! Спьяну Иннокентий перепутал чемоданы, и теперьпридется разыскивать проклятое мыло по всему городу… ведь он уже пообещал егочертовой американке…

Он попытался открыть кейс, чтобы по содержимому установитьего владельца, но замки не поддавались. Они были какие-то хитрые, с наборомкода и сложными металлическими прибамбасами.

Ясно, что такой приличный кейс может принадлежать кому-то изколлег-галерейщиков, а не богемной братии. Те обычно ходят с кошмарнымидомоткаными сумками, а то и вовсе с солдатскими вещмешками времен Первоймировой войны.

Иннокентий махнул рукой и решил, что разберется с чемоданомна свежую голову – утро, как известно, вечера мудренее.

– Ну все, – Жанна любезно улыбнулась покидающемукабинет последнему клиенту и собрала со стола бумаги.

– Жанна Георгиевна! – вскричала вбежавшая секретаршаЛюдочка. – Там один тип очень просится, говорит, срочно!

– Вы сказали ему, что я принимаю только по предварительнойзаписи? – Жанна нахмурила тщательно выщипанные брови.

– Да, конечно, но ему только подпись заверить! Это жебыстро…

Краем глаза Жанна видела, что клиент уже бочком протиснулсяв приемную, и сдержала негодующий возглас. Клиент всегда прав, это точно. Но вданном случае не права секретарша. Сказано – без записи нет приема, стало быть,должна отшивать посетителей, не допуская до нотариуса. А эта девчонка всепутает, бегает, суетится без толку… Как трудно в наше время найти толковогосекретаря!..

– Зови уж, – буркнула она сквозь зубы, бросив взгляд начасы.

Минут десять у нее еще есть. Собраться ей быстро: закрытькабинет, провести расческой по волосам, а помадой – по губам, она всегданаходится в полной боевой готовности. Машина – вон она, стоит под окнами, водитЖанна отлично, никакие пробки ей не страшны. Катерина в крайнем случае подождетпять минут, не рассыплется, сколько Жанна в свое время ее дожидалась!

Клиент, войдя в кабинет, не поздоровался, и это Жанне сразуне понравилось. Потом полез в портфель, рассыпал бумаги, долго ползал по полу ивстал весь красный от натуги.

– Присядьте! – бросила Жанна.

От ее недовольного тона клиент еще больше оробел и едва несел мимо стула. Жанна углубилась в бумаги, стараясь не раздражаться. Времянеумолимо бежало вперед. Клиент, как она и ожидала, оказался полным тормозом,он никак не мог сообразить с первого раза, куда поставить свою подпись,близоруко щурился, долго примеривался и наконец расписался с большим трудом.

– Еще вот тут, за бухгалтера, – сказала Жанна.

– Что – ее подписью? – ужаснулся клиент. – Это жеуголовно наказуемо!

– Да не ее, а своей, – Жанна тихо закипала, тем болеечто все сроки уже прошли, теперь она точно опоздает.

Недотепа наконец убрался из кабинета, тогда Жанна быстрозаперла сейф, проверила, нет ли на столе чего важного и, пробегая мимо зеркала,бросила туда взгляд. В зеркале отразилась довольно встрепанная сердитаяфизиономия.

«Так не годится», – подумала Жанна, заставила себяостановиться и пригладить волосы, затем слегка припудрила нос и щеки иподправила рисунок губ. Вот теперь вид в зеркале ее полностью удовлетворил –стройная, стильная, хорошо одетая женщина. Костюм сидел отлично – еще бы,фигура у нее, как у молодой девушки, можно позволить себе любой фасон и любойцвет. Тут она усмехнулась – всем известна ее любовь к красному. Подруги частоподшучивали над ней, но Жанна твердо знала, что красный цвет ей идет – делаетеще ярче ее южную внешность, выгодно контрастирует с выразительными чернымиглазами и смуглой кожей. Мнение Катерины Жанну в общем-то мало интересует, хотьКатька и художник, но совершенно не умеет одеваться. А вот Ирина, конечно, несмеет открыто смеяться, но делает всегда такое лицо, когда видит Жанну вкрасном…