Но что именно произошло?

– Это типа дела Ди Муччи? – спросил он Миллера.

Напарник бросил на него пустой взгляд:

– Лорен? Что случилось с Лорен?

– Не дочери, – Алекс косо посмотрел на Миллера. С чего он решил, что Алекс говорил о Лорен? – Отца. Его же убили в прошлом году, да?

Он старался звучать так, будто не читал отчет, не изучал фото с места преступления десятки раз. Тогда он только устроился в участок, и тот выглядел совсем иначе: четверо патрульных, один детектив, который вскоре ушел на пенсию, и чисто номинальный шеф. И Алекс был удивлен, что столь серьезное преступление не было тщательно расследовано. Каждый раз, когда он спрашивал коллег об убийстве, их взгляд становился странно отрешенным, будто они не могли припомнить, о ком говорит мужчина, – прямо как у Миллера сейчас.

– Да, – выдавил напарник, и судя по выражению лица ему пришлось как следует порыться в памяти. – Отец Лорен. Да уж, странное было дело.

«Мягко сказано», – подумал Алекс, но решил не комментировать это. В любом случае, фото тела Джо Ди Муччи и близко не стояли с тем, что находилось сейчас перед ними. Две головы были сложены рядом, щека к щеке, будто ужасная пародия на танцующую пару; одна девочка смотрела в лес, другая – на дом миссис Шнайдер. Алекс заметил, что кожа на их шеях была изорвана и висела лохмотьями, словно головы оторвали, а не отрезали лезвием. У одной из жертв – той, что с короткими волосами, – снизу торчали позвонки. У другой недоставало уха.

Вокруг голов лежали органы, похожим образом разодранные на кусочки, большую их часть сложно было идентифицировать. Разве сумел бы кто-то, кроме, разве что, врача, определить, являлась эта серо-красная желейная масса в траве печенью или сердцем? Однако было совершенно ясно, что все части были намеренно разложены в определенном порядке: головы по центру, а органы по краям, будто планеты на орбитах вокруг солнца.

– Это случилось не здесь, – отметил Алекс.

– Что случилось? – переспросил Миллер. В этот раз Алекс повернулся и демонстративно бросил на напарника удивленный взгляд:

– Миллер, ты пьян?

Тот стушевался:

– Нет.

– Как ты думаешь, о чем я могу говорить? – спросил Алекс, указывая на головы, органы и стремительно увеличивающуюся тучу мух.

– Я думал, ты все еще про отца Лорен, – оправдался Миллер.

«Почему все называют его отцом Лорен?» – удивился офицер. Никто никогда не вспоминал про его второго ребенка Дэвида или не называл его «муж Карен». Все всегда говорили «Джо» (иногда с уточнением «автомеханик») или «отец Лорен», как будто вся личность Джо Ди Муччи определялась исключительно родством с дочерью.

Полицейский решил проигнорировать сказанное Миллером и продолжил мысль:

– Если бы девочек убили тут, в саду старой… – он остановил себя, прежде чем произнес «Старой Расистки» – кличку, которую они с Софией придумали для своей не самой обаятельной соседки, – в саду миссис Шнайдер, был бы шум, и его кто-нибудь бы услышал, – продолжил офицер, но Миллер, казалось, ничего не заметил. У его напарника скорости в мозгу переключались не очень шустро, и вот сейчас, казалось, он до сих пор плелся далеко позади. – Не только миссис Шнайдер что-то услышала бы, но и соседи.

– Окей.

Минус работы с Миллером заключался в том, что тому было сложно следить за цепочкой его рассуждений. Бывший напарник Алекса в Чикаго Тайрон Робинсон давно бы уже закончил фразу за него. Более того, он всегда был на пять шагов впереди, умел рассуждать с молниеносной скоростью – очень жаль, что Тайрон был лишь патрульным. Алекс надеялся, что бывший напарник заработает звезд на погоны, и его в ближайшем будущем повысят до детектива.

– В сад миссис Шнайдер непросто попасть с улицы, – продолжил полицейский. – Кроме того, кто-то обязательно заметил бы, если бы какой-то тип притащил сюда двух девочек.

– Может быть, – пожал плечами Миллер. – В этом районе большинство домохозяек в это время смотрят сериалы. Они бы даже не заметили, если бы кого-то убили прямо на улице.

«Услышь София, что она якобы смотрит сериалы, она бы, наверное, орала, пока у Миллера кровь из ушей не полилась», – подумал Алекс, но решил не сбивать напарника с мысли и проигнорировать его комментарии. Кроме того, полицейский отлично знал, что сама миссис Шнайдер бо́льшую часть дня проводила у окна, где следила за соседями в надежде собрать доказательства их криминальных наклонностей. Если бы старуха заметила что-то подозрительное, она незамедлительно набрала бы 911.

– Как бы то ни было, – заключил Алекс, – из этого следует, что преступник прошел через лес. Скорее всего, и девочек он убил тоже в лесу.

– Почему ты так считаешь? – спросил Миллер.

Алекс решил воздержаться от повторных объяснений того, что он и так только что озвучил: что лес, по сути, был единственным местом в округе, где не было любопытных глаз. Другим вариантом был лишь один – преступник убил девочек у себя дома, а потом нес их останки через лес и разложил здесь.

– Зачем выкладывать их тут? – размышлял Алекс.

– Что?

– Зачем их сюда приносить? – повторил полицейский. Может, зрелище кровавой бойни плохо действовало на Миллера. Сейчас напарник был сам на себя не похож.

Он стал так себя вести, когда ты упомянул Ди Муччи. Как заевшая пластинка.

Офицер задумался: возможно, Миллер знает что-то про убийство Ди Муччи, что-то, что пытается скрыть от Алекса. Он хотел было развить эту мысль, когда открылась садовая калитка, и во двор вошел Ван Кристи.

Шефу полиции было сорок шесть лет, бывший моряк, один из самых тихих людей, которых Алекс когда-либо встречал, – «тихих» в том смысле, что он двигался беззвучно, как однажды Алекс объяснил Софии, а не в смысле «неразговорчивых». Ван Кристи ступал абсолютно бесшумно, не хлопал дверьми, не повышал голоса. Даже двигатель его автомобиля урчал совсем тихо, и это обескураживало Алекса, ведь шеф водил классический «Шевроле Каприс», ничем не отличающийся от других патрульных машин.

Кристи остановился рядом с напарниками и осмотрел двор:

– Господи.

– Я то же самое сказал, шеф, – прокомментировал Миллер.

– Любой бы так сказал, Миллер, – ответил Кристи. – Думаю, нам понадобится фотоаппарат. Он в багажнике.

Миллер догадался, что это приказ, и поспешил прочь. У всех офицеров имелись ключи от всех патрульных машин – даже от машины шефа.

– Что мы знаем? – спросил Кристи и устремил на Алекса задумчивый взгляд голубых глаз.

– Не очень много, – признал полицейский. Он рассказал начальнику, что другие два офицера опрашивают миссис Шнайдер и Софию. – Хотя они уже давно там сидят.

– Наверное, просто не хотят выходить и опять на это смотреть, – решил Кристи. – Или миссис Шнайдер устроила скандал. Сомневаюсь, что проблема может быть в Софии. Кто присматривает за детьми?